Сергей Михеев, водитель автобуса с облупленными сиденьями, нашел замерзшее тело в сугробе за гаражным кооперативом «Рассвет». Начальник участка Петренко, вытирая крошки селедки с губ, бросил: «Опять ваши пьяные бредни? Вчера у Семеныча самогон пили — вот и мерещится». Михеев, не дождавшись милиции, пошел к лесопилке — спросить у сторожа дяди Коли. Тот, поправляя валенок на проваленном полу,
Максим приезжает в деревню под Псковом после армии. Отец, Николай Иванович, молча кивает с порога сарая, где чистит ржавую косу. В комнате пахнет сеном и лавандой — мать, Тамара Сергеевна, вытирает пыль с фотоальбома. На кухне варенье из крыжовца в треснувшей банке. Всплывают обрывки прошлого: Лика в ситцевом платье бежит за поездом, кричит: «Напишешь хоть раз?» Максим разбирает старые коробки,
В панельці на вул. Сахарова, 14, Олена, фармацевт з аптеки «Здоров’я», знаходить у шухляді з виручкою лише дві стопані купюри. Її чоловік Микола, водій маршрутки №127, три дні тому перестав брати зранку термос із кавою — приховує, що його звільнили після суперечки з диспетчером. «Ти знову куриш?» — питає вона, коли він вертається о восьмій вечора, пахне дешевими «Примами» та переклеєними
Тарас копался под капотом «Запорожца», когда в мастерскую ввалился Григорий в кожаном пальто, пахнущем дешевым одеколоном. «Через неделю выселят, если не отдашь три тысячи», — бросил он, разглядывая грязные ключи на стене. Механик вытер руки об промасленную тряпку: «Скажи своему пахану — пусть сам придет торговаться». На следующий день в кофейне «Под липами» Оксана, перебивая гул кофемашины,
Марк, сорокалетний архитектор из Москвы, врезался в забор на окраине Выборга из-за сломанной GPS. Местная жительница Лида, владелица крохотной типографии, вышла ругаться, но, увидев его чертежи на заднем сиденье «Лады», смягчилась: «Ты ж не марать их собрался? У меня принтер свободен». Он неделю ночевал в её мастерской, помогая печатать афиши для городского фестиваля. Вечерами пили чай с
Олег разбирал хлам на даче под Бородянкой, когда в старом комоде с отколотой ножкой наткнулся на потрескавшуюся тетрадь. На первой странице — синие чернила: *«Дневник Василия Ковальчука, 1987»*. Фотография выпала между листами: мужчина в очках, похожий на отца, обнимает женщину в платье с георгинами. «Анна Мироненко» — подпись с обратной стороны. «Кто такая?» — спросил он у матери по телефону.
Лера, пятнадцать лет, прячется от одноклассников в заброшенном цеху за школой. В углу, под ржавой трубой, находит сверчка в жестяной банке из-под консервов — надпись «Говядина тушёная, 2016» ещё видна. Запах краски с новой стройки у автостоянки смешивается с гнилью от мокрых досок. Сергей, её сосед по подъезду, врывается, царапая руку о гвоздь на косяке: «Слышь, Петрович опять бухать начал.
Чэнь Вэй, журналист из шаоянской газеты *Голос провинции*, копошится в архивах с чашкой холодного чая пуэр. Находит распечатку с пометкой "Проект 112": контракты на реконструкцию школы в Хэфэй, подписанные замглавы горсовета Лю Цзинем. В углу документа — детский рисунок, обведенный красным — единичка с улыбкой. «Смотри, даты тендера и подряда разъезжаются на месяц», — тычет пальцем в
Джейк и Эли, братья 19 и 22 лет, живут в дряхлом трейлере на окраине Риверсайда. Старший, Эли, чинит подержанные мотоциклы в гараже с провалившейся крышей, пахнущем машинным маслом и ржавчиной. Джейк, худой и нервный, пытается учиться в местном колледже, но большую часть времени развозит пиццу на скутере с треснувшим крылом. Их мать, Лора, работает на фабрике по упаковке рыбы — её синие фартуки
Аманда застряла в пробке на въезде в Уэстпорт, глядя, как её дочь Софи тычет пальцем в запотевшее окно: «Это и есть снег? Похоже на грязный зефир». В багажнике пикапа — три коробки с её старыми ковбойскими сапогами, которые Лиззи тут же попыталась выкинуть у заправки. «Ты же не будешь таскать их на родительское собрание? — фыркнула Лиззи, разворачивая шоколадный батончик. — Здесь даже лужи
Лина Чжан, студентка из Шанхая, наткнулась на потёртый блокнот в лавке старьёвщика на улице Юнкан. «Сколько за эту макулатуру?» — спросила она, листая страницы с чертежами механизма, напоминающего часы. Продавец, жуя палочкой кальмара, махнул рукой: «Бесплатно, всё равно мусор». В тот же вечер, разбирая заметки на полях, Лина обнаружила схему с координатами — они указывали на заброшенный завод в
Мари Дюваль, 23 года, живет в съемной квартире на третьем этаже старого дома на улице Риволи. Каждое утро она взвешивается на белых электронных весах, застрявших между плиткой ванной и стиральной машиной, записывает результат в блокнот с наклейкой «Цели» на обложке. В университете на лекциях по истории искусств одногруппники перешептываются, когда она протискивается между рядами, задевая сумкой