Брук, 28 лет, в рваных джинсах и с фиолетовыми прядями в волосах, каждое утро протирала пыль с коллекции стеклянных уток мистера Глэдвина в его доме на Хейзел-стрит. «Опять суп в микроволновке застыл, как цемент», — бормотала она, пытаясь отскрести желтые пятна ножом для масла. 82-летний ветеран Вьетнама отказывался принимать таблетки от давления, пряча их под языком: «Выбрось эту химию, Брук,
В маленькой деревне под Ланкастером, где женщины носят тёмные платья с крючками вместо пуговиц, а мужчины чистят коней перед воскресной проповедью, 19-летняя Лиза Шмидт находит в кукурузном поле корову с мутными глазами и рваным горлом. Её брат, Иохан, ворчит: «Койоты опять. Надо проверить капканы», но к вечеру соседка Марта Зоммер с криками вбегает в общий дом — её муж, молчаливый Эзра, грызёт
Сара, 32 года, бухгалтер из Чикаго, приезжает в дом детства в Бостон после смерти матери. В гараже, разбирая коробки с потрёпанными учебниками и вязаными салфетками, она находит дневник сестры Лизы, 28 лет, который та вела в подростковом возрасте. На странице с пятном от вишнёвого варенья запись: *"Мама сегодня опять кричала на Сару за разбитую вазу. Я сказала, что это кошка, но она не
Эмили, в сером свитере с вытянутыми манжетами, разгружает коробки с чайными пакетиками в подсобке кафе *Maple Nook*. За окном — метель, стекло покрыто узорами инея. Джейк, новичок из Чикаго, втирает снег с ботинок о порог, случайно задевает вентилятор — тот падает с грохотом. "Извини, я…" — бормочет он, поправляя очки с синей оправой. Эмили молча протягивает полотенце: на ладони — шрам
Лукас Мендоса, инженер из Мадрида, чинил старые радиоприемники в мастерской на улице Толедо, когда получил письмо с билетом в Нью-Йорк. В Бруклине он встретил Эмили Дюран — парижскую журналистку, которая всегда заказывала эспрессо с щепоткой корицы, и Карлоса Вилу, экс-военного с потёртым кожаным браслетом, где тускнела гравировка "1997". Их свёл общий враг — Артуро Ривас, депутат с
Оля, студентка из Чернигова, каждое утро замечала трещины в стене общежития, которых вчера не было. Рядом с ней исчезали люди: соседка Марина, не допив чай с вишневым вареньем, оставила на столе открытый учебник по химии. Игорь, парень с перебинтованной рукой, встретил Олю у трамвайных путей на Подоле. «Ты тоже видишь, как воздух дрожит возле киоска с газетами?» — спросил он, разминая в пальцах
Лейла ковыряла отверткой в панели разбитого фургона, пока Иви пыталась поймать сигнал на портативном радио. «Слушай, тут на юге должен быть бункер, — бормотала Лейла, разглядывая потрепанную карту с пометками маркером. — Старик в последнем лагере говорил, что там еду хранят». Марко, закинув ноги на рюкзак с патронами, хрипло рассмеялся: «Старик? Тот, что водку из антифриза гнал? Доверяй, но
Лиам, 24 года, бармен в кафе *The Grind* на окраине Мельбурна, каждую среду прячет под стойкой потрёпанный блокнот с шутками. В четверг после смены он едет на трамвае 78 до комедийного клуба *Laugh Lab*, где в углу зала сидит Хлоя, 19 лет, студентка факультета психологии. Она грызёт колпачок ручки, записывая наблюдения о реакциях зрителей. «Твой хук про авокадо-тосты — клише, — говорит она Лиаму
Рыжий пёс Коко сбегает из приюта в Дарвине под вой цикад. На рынке он крадёт куриную кость у продавца в потёртом фартуке, пока тот спорит с туристкой о цене на манго. У реки Митчелл подросток Эмили, в джинсах с выцветшими заплатками, замечает его: «Ты тоже одинокий?» — шепчет, разминая в руках вяленое мясо кенгуру. Когда коричневая змея шипит у её кроссовок, Коко бросается вперёд, сбивая гадюку
Картер, аналитик хедж-фонда на Уолл-стрит, каждое утро начинал с просмотра трейдерских сводок в разбитом iPhone 6, пока метро везло его из Бруклина в Манхэттен. В офисе с панорамными окнами Лена, его напарница с вечным айс-кофе в руке, тыкала пальцем в график: «Тут слив информации — смотри, эти цифры пахнут жареным». Они заметили аномалии в отчетах по стартапу NeuroLink, но босс Грегори Рейнольдс
В старом доме на окраине Миннеаполиса, где обои отслаивались углами, Джейкоб Стерлинг, 32 года, перебирал папки с долгами за коммуналку. Его младший брат Итан, 17 лет, в рваной толстовке пытался починить гирлянду с перегоревшими лампочками: «Опять кредиторы звонили? — спросил он, закусив изоленту. — Говорят, до 24-го дают». Джейкоб швырнул очки на кухонный стол, заваленный чеками из клиники, где
Лора, младший архитектор с фиолетовым слоником-брелоком на ключах, обнаруживает, что её ланч-бокс с киноа и авокадо исчез из офисного холодильника. В крошечной кухне с залипшей микроволновкой она натыкается на коллегу Эдди, который доедает последний кусок, притворяясь глухим к хрусту контейнера. «Ты серьезно? Это был мой ужин!» — Лора хлопает дверцей шкафчика, где вместо её еды лежит чей-то