Рареш, детектив с обвисшими веками, тащит Костика, новичка в слишком новом пиджаке, через рынок Обор. Вонь переспелых помидоров смешивается с машинным маслом. «Там, за ларьком с китайским хламом, — бурчит Рареш, закуривая, — Ливиу берет деньги с таксистов. Спроси про зеленого «Дэу» с царапиной на двери». Костик спотыкается о треснутый асфальт, поправляет прядь волос. В кафе «Энерджик» официантка
В местечке Анатовка, засыпанном пылью летних дорог, Тевье-молочник тащит бидоны с творогом через рыночную площадь. Его старшая дочь Цейтл прячет под платком роман Толстого, украдкой перешептываясь с портным Мотлом: "Отец договорился со свахой Йентой, но я выбрала тебя". Тевье, вытирая пот с шеи, ворчит жене Голде: "Приданое для Хавы — старый сундук да корова Злта. А они хотят
Ли Джун Хёк, в прошлом детектив из Сеула, теперь копается в грудах металлолома на свалке в Инчхоне. После гибели дочери в ДТП он сменил пистолет на бутылку дешёвого *Cass* и поселился в однокомнатную квартиру с треснувшими обоями. Однажды утром в кармане выброшенной куртки он находит флешку с видео: девушка в школьной форме бежит по тёмной парковке, за ней — тени. «Это же район *Синчон*…» —
Ахмед, 14 лет, в серой куртке с капюшоном, каждый день моет полы в мечети за углом от школы. Его сестра Лейла красит ногти розовым лаком за кухонным столом, мать ставит тарелку супа перед ним: *«Ешь, пока не остыло»*. Он отодвигает еду, бормоча про *«харам»*, потому что ложка лежала рядом с вилкой из-под свинины. В школе учительница французского, Инес, в синем свитере с заплаткой на локте,
Юта Накамура, пятнадцати лет, каждое утро оставляет записку в трещине бетонной стены возле железнодорожного переезда в городке Тояма. Его почерк неровный, чернила размазываются от дождя: *«Сегодня видел, как старик из пекарни уронил корзину с анпанами. Подобрал три, один съел»*. Хинато Мори, в клетчатой юбке и с портфелем, заделанным наклейками аниме, находит послание после уроков. В ответ рисует
Такуя, грузчик в порту Осаки, сортировал коробки с замороженным тунцом, когда нашел под разбитым ящиком потрескавшуюся фотографию 1978 года — на ней мужчина в униформе портового служащего стоял у того же дока, но с странным пятном на груди, будто чернила пролились. В тот же вечер его сестра Айка, закидывая рамен в микроволновку, сказала: «В школе возле спортзала пахло тухлой рыбой, даже
Джонатан, тихий библиотекарь из Брэдфорда, копался на чердаке своего викторианского дома, разбирая коробки с детскими игрушками жены Эмили. Под слоем пыльных газет 70-х он нашел кожаную тетрадь с выцвелшей надписью «Практические методы». Внутри — схемы удавок, заметки о ядах, карандашные пометки на полях: «Проверено на соседе, 12.03.1985». Эмили, фармацевт с вечным запахом лаванды от рук,
Лила, рыжая 17-летняя девчонка с облупившимся лаком на ногтях, уговаривает Тревиса своровать коробку оксиконтина из аптеки в Статлер-Сити. «Твоя мать там ночная медсестра, — шипит она, закуривая сигарету у ржавого грузовика. — Просто подмени флаконы, никто не проверит до утра». Тревис, в потёртой ковбойской шляпе и с гитарой в кузове, клянётся, что это в последний раз. Они берут с собой Картера —
Шон, 16 лет, тащит картонную коробку с треснувшими углами через порог двухэтажного дома на окраине Портленда. Его сестра Элли, 13, ковыряет ногтем отслоившуюся краску на дверном косяке — запах ржавых труб и старой штукатурки въедается в одежду. На чердаке они находят коробку с фотографиями матери Лилиан: снимки 1994 года, где она стоит рядом с высоким мужчиной в плаще, лицо которого
Вера, 15 лет, живет в двухкомнатной хрущевке на окраине Твери. Каждое утро она переводит взгляд с потрескавшегося потолка на календарь с фото Кавказских гор — подарок отца перед отъездом на вахту. В школе, за облезлой партой у окна, она рисует в тетради траектории спутников вместо конспектов. После уроков бежит в парк у Волги, где Сашка, сосед с пятого этажа, ждет ее с термосом чая и самодельным
Антуан копался в дедовом сарае, раздвигая паутину и ржавые лопаты, когда нашел коробку из-под патронов. Внутри лежал браунинг 1935 года — ствол заляпан маслом, на рукояти царапины в форме буквы «М». «Люк, глянь! — крикнул он приятелю, тыча пальцем в находку. — Дед про войну трепал, а я думал — врет». Мальчишки спрятали оружие под корнями бука у реки, засыпав листьями. По дороге домой Антуан вытер
Чаман, худощавый парень в потертой рубашке, чинил вентилятор в лавке отца на рыночной улице Гвалиора. Его сестра Мира, перебирая браслеты на запястье, бросила: «Папа говорит, если не закончишь к вечеру, опять останешься без ужина». За углом, в доме с треснувшими ступенями, Уджда развешивала сари во дворе, пока ее мать, миссис Шарма, ворчала: «В двадцать пять лет замуж не вышла — соседи пальцами