Эдоардо, адвокат из Милана, втискивает кофе из армянского сервиза, пока листает договор аренды. Его квартира на виа Монтенаполеоне — хромированные поверхности, вид на шпили Дуомо. На сайте для обмена жильем он натыкается на объявление Анны: «Дом в Санта-Виттории, 15 км до моря. Виноградник, велосипед, тишина». Звонит, спрашивает резко: «Там хоть горячая вода есть?» Анна, поправляя очки, парирует:
В Тбилиси Ираклий, механик с обветренными руками, коптит рыбу во дворе дома из розового туфа. Его сестра Марина, медсестра, каждое утро ставит банки с ткемали на подоконник — «Чтобы солнце забродило, как в детстве». На автобусной остановке у супермаркета «Наири» он подслушивает разговор двух мужчин в кожанках: «Если не довезёте до Владикавказа, шеф пришьёт твою лоджию бетоном». В кармане у
Вера, детектив с хронической бессонницей, находит обрывок кожаного ремня возле заброшенной лесопилки — там же, где неделю назад исчез водитель грузовика. Её напарник Элиот, вечно жующий жвачку со вкусом мяты, тычет пальцем в ржавую цепь на земле: *«Смотри, следы тянутся к трейлерному парку. Опять эти байкеры из „Когтей“?»*. Вера игнорирует его, достаёт потрёсканный блокнот с записью: *"Дэнни
Джейк Морено, водитель грузовика из Такомы, застревает на разъезде возле Сиэтла из-за поломки двигателя. В кафе «Road Star» он подслушивает разговор двух мужчин в ковбойских сапогах: «Если не доедем до депо к пяти, всё взлетит на воздух». На столе у них лежит схема тоннеля с пометкой *Section 9B*. В кармане Джейк находит чужой телефон Nokia с СМС: *«Передай кейс Лоретте до рассвета. Иначе твоя
Джейкоб Мюррей, курьер из Лондона, перебрался в Сингапур после увольнения с завода. Каждый день он носился на потрёпанном мопеде по улицам Кларк-Ки, перевозя документы в синем рюкзаке с оторванным замком. В четверг, когда воздух густел от ливня, женщина в чёрном льняном платье — Ли На — сунула ему конверт без марки. «Передашь Сяо Ченю у моста Андерсон», — сказала она, исчезнув в толпе. На
В пригороде Кишинёва, на улице с облупленными хрущёвками, братья Андрей и Никулае копаются в подвале отцовского дома, заваленном бутылями с вишнёвой наливкой. Андрей, в засаленной куртке автослесаря, натыкается на папку с квитанциями за свет: «Смотри, опять долги. Продаём землю и всё. Тут даже картошку не вырастить». Никулае, вскрывая ржавый замок на сундуке, достаёт потёртый дневник отца: «Он
Этель Моррисон, 68 лет, вязала оранжевый шарф на крыльце своего дома в Бруксвилле, когда к ней ворвались племянники — Лора, 14, в костюме зомби-чирлидерши, и Макс, 10, с пластиковым топором в руке. «Ты обещала помочь с гирляндой из пауков!» — Макс тыкал в коробку, где среди старых газет лежали проволочные каркасы. Лора достала фотоальбом: «В прошлом году ты приклеила к тыквам блёстки. Это не
Анна, 19 лет, каждое утро развозит круассаны на велосипеде по булочным в 5-м округе Парижа. После смены бегает в мастерскую на чердаке возле площади Пигаль — рисует портреты туристов за 20 евро. Люка, её сосед с этажом ниже, чинит мотоциклы в гараже на набережной Сены, но по вечерам тайком лепит скульптуры из металлолома. «Опять пальцы в масле вымазал? — бросает Анна, заставая его за работой. —
Ли Жоу, сын гончара из переулка Циньхуэй, каждое утро крал кусочки угля из мастерской отца, чтобы писать стихи на обрывках рисовой бумаги. Его пальцы, испачканные в синей керамической глазури, дрожали, когда он прятал строки о осенних дождях меж горшков для ферментированных соевых бобов. "Опять стихи вместо работы?" — хрипел отец, швыряя в него мокрым комком глины. Ли Жоу убегал на
Лия, 23 года, в рваных кедах и футболке с выцветшим принтом "Coca-Cola", моет полы в закусочной *Lolo’s Eatery* на окраине Манилы. В подсобке, за ящиками с залежалым рисом, она находит завернутый в газету 1987 года пистолет Colt M1911. "Черт, тут даже пахнет порохом", — бормочет она, пряча оружие в сумку с остатками еды для бездомных кошек. Через три дня грабитель с
Поппи Нонгена, 17 лет, втискивается в переполненный маршрутка на улице Соуэто, пока водитель кричит: *"Хау мач? Твои десять рандов тормозят всех!"* Она мотнула головой, сжимая потрепанный рюкзак с учебниками по бухгалтерии. Дома, в крошечной комнатке с треснувшим окном, ее сестра Линдиве разогревает остатки папа с чакалкой. *"Мама звонила из Кейптауна, — бормочет Линдиве, — опять
Лора, хозяйка с рыжими волосами, зачесанными в пучок, открывает ставни кафе на углу Грейс-стрит. В углу кухни Том, бармен с татуировкой якоря на запястье, роняет треснувшую чашку с синим ободком: *"Опять эти старые полки шатаются. Надо гвоздь вбить".* За столиком у окна Мэйбл, в шляпке с искусственной вишней, ковыряет вилкой безе. *"С прошлого вторника у меня колено не скрипит —