Линь, девушка из деревни под Хайфоном, перебирается в Ханой после смерти отца. Устроившись швеей в цех у рынка Донг-Сюан, она снимает комнату в старом доме с протекающим душем и трещинами на стенах. По утрам, протискиваясь между лотками с *баньми* и продавцами рисовой бумаги, она повторяет: «Через год — своя мастерская», засовывая в карман обрывки эскизов. На стройке бизнес-центра она
Лидия Вейл, реставратор с криминалистическим прошлым, копается в подвале Чикагского музея древностей. Она натыкается на ящик с египетскими артефактами, помеченный грифом «1947 – не вскрывать». Внутри – мумифицированная рука с браслетом, испещрённым иероглифами, и дневник археолога Альберта Гровера. «Там было что-то живое в гробнице…» – строчки в дневнике дрожат, чернила расплылись. Лидия
В старом бостонском архиве Эмили Штрауб, аспирантка-историк с облезлым синим лаком на ногтях, наткнулась на письмо 1945 года, засунутое между страницами книги о китобойном промысле. В тексте упоминался «Проект Зильберфедер» и координаты в Патагонии. Она позвонила Лукасу Грею, своему бывшему профессору, который теперь развозил пиццу после увольнения за конспирологические теории. «Ты точно не
Лив, пятнадцатилетняя вампирша в потёртом кожаном пальто, сбегает из подземной лаборатории под Осло, утащив флешку с данными о генетических экспериментах. Её находят Мило, парень с шрамом от серебряной пули на шее, и Каспар, вечно жующий жвачку с мятой, — они прячутся на чердаке заброшенной рыбацкой лавки в Риге. *"Доктор Вульф уже отправил гонцов",* — бормочет Мило, разбирая старый
Чжан Линь, девушка из семьи ткачей, протирает жаровни в коридорах Запретного города. Её пальцы в саже, запах угля въелся в одежду. В саду у пруда она подслушивает, как император Юнчжэн спорит с министром Нянь Гэнъяо: *"Ты считаешь, что Хэшэнь верен? Его жадность — как падаль для ворон"*. Ночью, прячась за шкафом с шелками, она находит перехваченное письмо — печать клана Фуча. Служанка
Чан Хи Чжин, дочь владельца прачечной «Чистый ветер» в Сонбук-гу, трижды провалила экзамен на госслужбу. Вместо четвертой попытки она подделала сертификат, используя распечатанные из интернета бланки и старую печать отца, Чан Бо Гука, которую нашла в ящике с гвоздями. Когда отец, пахнущий порошком «Blue Snow», застал ее за перепаковкой поддельных документов в коробке из-под стиральных капсул, он
Мориц, щурясь от света монитора, вбивает в поисковик «как купить MDMA через Tor». Его комната в Райнберге завалена учебниками по химии и пустыми банками из-под энергетиков. Леннарт, в потёртой толстовке с капюшоном, тянет мармеладного червя из пачки, которую принёс из киоска у вокзала: «Ты уверен, что Лена вернётся, если мы станем дилерами?» На столе — распечатанные скриншоты её переписки в
В центре событий — семья Томпсонов: отец-дальнобойщик Грэг, его дочь-подросток Лиза, страдающая астмой, и младший брат-геймер Итан. После отключения электричества в районе Дип-Эллум они застревают в заброшенном автосервисе, где находят старый CB-радиоприемник. Лиза, копаясь в ящике с инструментами, натыкается на ключи от бензовоза: *«Пап, тут еще канистры солярки под погрузочной рампой… Может,
Лука, 22 года, разгружал мешки с мукой в пекарне на rue de la République в Марселе, когда получил смс от незнакомого номера: *«Твой отец оставил кое-что в Алгарве. Приезжай до пятницы»*. В кармане куртки завалялась открытка с лиссабонским трамваем — подарок матери, умершей год назад. В тот же вечер он нашел в её старом чемодане билеты на паром Марсель-Порту и фотографию мужчины в шляпе, стоящего
В Бейруте Лейла, 27 лет, каждое утро протирает столики в кафе «Аль-Хава» на улице Хамра. Ветер приносит запах жареного нута и кардамона, а из динамиков хрипло играет Fairuz. За неделю до выборов мэра к ней подсаживается незнакомец в потёртом пиджаке: «Скажи брату — пусть проверяет контракты на воду». Через два дня брат Лейлы, Тарик, исчезает после смены в порту. В Осло Эйрик, рыбак с обветренными
В Вильнюсе, на улице Пилес, Юстас копался в архивах бывшего КГБ, отыскав папку с пометкой "Операция 'Медуза'". Его сестра, Лайма, работала в кафе "Džiugas", где под прилавком хранила старую карту с отметками у границы с Беларусью. "Опять дождь. Всё промокло", — ворчал он, вытирая грязь с фотографии 1987 года, где их отец стоял рядом с латвийским
Ли Чэнь, мясник из переулка у реки Хуанпу, находит в тушке свиньи потёртый футляр с клинком. На лезвии — иероглифы, выцарапанные кислотой: *«Жажда отмщения ржавчиной не покрывается»*. Старый слепой кузнец, полируя меч, хрипит: «Этим резали не свиней… Искал *Чёрный Лотос* — спроси у слепых музыкантов с рынка Лицзячао». По вечерам Ли Чэнь прячет оружие под половицами, пахнущими тухлой рыбой, пока