Киран Макларен вернулся в родной городок Спарта после пяти лет службы в арктическом патруле. На вокзале его встретил запах серы и ржавые трубы котельной, дымившей за заброшенным складом леспромхоза. В баре «Лосось» Элиас Войтек, его друг детства, тыкал вилкой в подгоревший блин: «Торнтон продал водоочистные сооружения подрядчикам из Калгари. Теперь в кранах — желтая жижа». Киран заметил трещину
Мелинда Карвер каждое утро забирает дочь Эми из школы в Арлингтоне, параллельно проверяя уведомления на старом Nokia под сиденьем минивэна. В среду, пока Эми решала задачу по алгебре в кафе *Bean & Leaf*, мать расшифровывала задание из строки рецепта лимонного пирога: «Добавьте 2 капли синего красителя в глазурь — код для встречи с агентом-нелегалом у фонтана в 15:30». Дома муж Генри, инженер
Сюзу Урано, 18 лет, переезжает из приморской деревушки в портовый город Куре, чтобы выйти замуж за Шусэку Ходзуми — молчаливого клерка судоверфи. Ее комната в доме свекрови пахнет затхлой татами, а по утрам она пытается сварить похлебку из высушенной редьки, которую соседка презрительно называет «кормом для свиней». Сюзу рисует углем на оберточной бумаге: старую каменную лестницу к храму, лодки в
Милли, рыжая няня в разноцветных гетрах, врывается в дом семьи Бэнкс на Холлихок-стрит. Кэтрин, мать-архитектор, закатывает глаза, когда та предлагает устроить «дождь из конфетти» вместо ужина. Зои, 12 лет, ворчит: «Это же не по расписанию!» — но уже тянется к блесткам. Малыш Зак, размазывая арахисовое масло по дивану, кричит: «Милли, смотри — я нарисовал дракона!» В холодильнике вместо овощей —
Элис, вытирая осколки хрустальной вазы в гостиной особняка на холмах Санта-Барбары, услышала, как муж хлопнул дверью Porsche. Рената, рыжая в папильотках, в это время копалаcь в ящике бюро мужа-девелопера, пока он принимал душ. «iPhone 11? Серьёзно? — прошипела она, разглядывая чужой чехол с единорогом. — Ты хотя бы старую зарядку взял, идиот». Кэй, в прошлом актриса мыльных опер, тем временем
**Первый абзац:** Лиза Морроу, 23 года, каждое утро разгружала коробки с кофейными зернами в *Crimson Mug* — кафе на окраине Чикаго, где потрескавшийся виниловый пол скрипел под ботинками. В четверг, перед сменой, она заметила, что часы над стойкой замерли на 8:47, хотя ее телефон показывал 9:13. «Ты тоже это видишь?» — спросила она у бармена, Гарета, тыча пальцем в циферблат. Тот пожал плечами:
В старом доме на Пайн-стрит, 45, Эвелин Картер роется в коробке с рождественскими украшениями. На чердаке пахнет пылью и сосновой смолой — треснутая ёлка, которую не выбросили с 1998 года, прислонена к стене. Под гирляндой она находит конверт с выцветшими чернилами: «Для Эмили, 24 декабря 2003». Эвелин зовет сестру, Лорен, которая режет морковь на кухне. «Ты же знаешь, бабушка запрещала трогать
Сергей Котлов, новый советник из Москвы, с первых дней в Берне вязнет в интригах. Его жена Ирина, разбирая коробки в квартире на улице Бруннадернайн, находит в кашпо с геранью жучок — передаёт Анне Мюллер, местной сотруднице посольства: «Это ваши швейцарские сорняки?» Анна пожимает плечами, но вечером звонит кому-то, говоря по-французски: «Они нашли устройство». Тем временем их дочь Маша ссорится
Лиза Гаррет, 27 лет, подрабатывает официанткой в нью-йоркском кафе «Снежинка», где постоянно пахнет корицей и висят гирлянды из разноцветных лампочек. За неделю до Рождества она натыкается в подвале на старую коробку с письмами матери, умершей десять лет назад. В конверте с маркой европейского королевства Линдворм — фото женщины в платье с гербом и записка: «Если что-то случится, передайте Эмили
Лука Моренти, 22 года, чинил мопед во дворе миланской таверны, когда пришла телеграмма от сестры: *«Папа исчез. Спроси у Карло про чемодан»*. В гараже за автострадой А4 он нашел старую карту с отметкой возле озера Комо — под треснувшим камнем лежал конверт с фотографией мужчины в очках и коде *«SF-29»*. «Ты лезешь не в свое дело», — бросил Карло, вытирая руки масляной тряпкой, но Лука уже ехал на
Лера, в рваных джинсах и с рюкзаком, заклеенным наклейкой панк-группы, нашла странный флакон в подвале пятиэтажки на окраине Тольятти. На этикетке — треснувший символ, похожий на перевернутую каплю. «Береги, пока не поздно», — прошептал бездомный у мусорных баков, но она проигнорировала. Дома, разглядывая черную жидкость под светом лампы-икеи, услышала скрип двери: на пороге стоял Максим, ее
Анна, дизайнер из рекламного агентства на Тверской, три дня не спала, рисуя макет для ёлочной игрушки. «Сергей, я не успеваю — заказчик хочет снежинки в стиле Малевича, а принтер сломался», — бормочет она в телефон, пробираясь через толпу у ЦУМа. В «Азбуке вкуса» хватает последнюю упаковку рапаногого краба — подарок маме в Питер — и сталкивается с Максимом, который роняет банку оливок. «Извините,