Луиза, в засаленном фартуке, рубит петрушку на кухне ресторана *Сант'Андреа* в Неаполе. Бруно, официант с татуировкой якоря на запястье, ставит тарелку пасты алла генуэзе перед туристкой: «Осторожно, пармезан уже внутри». Вечером он крадет бутылку вина из подсобки, натыкается на Луизу у мусорных баков. «Снова врешь Марко, что задерживаешься из-за инвентаря?» — она бросает окурок в лужу. Он
Марія, 67 років, копалася у скрині з відколотими кутами на горищі свого будинку в селі Підлисся. Під зім’ятим рушником знайшла фотокартку батька в гімнастерці — він посміхався, обіймаючи кобилу. "Ти знову до старих папірців?" — почула знизу голос онука Дмитра, який приїхав з Києва, щоб переконати її продати хатину. Він стукав кавовою ложкою об край раковини, де від накипі позеленів
Лиза, 19 лет, каждое утро замешивает тесто в пекарне на углу Вайсензее. Ее пальцы в муке, а в кармане — потрепанная брошюра из вечерней школы. Томас, парень из соседнего квартала, заходит за круассаном и роняет фразу: *«Твой брат опять на стройке торчит? Скажи, пусть заглянет к нам — на заводе ищут электриков»*. В автобусе №200 Лиза достает учебник с масляным пятном на обложке — готовится к
Лукас, в рваной ветровке и с наушниками на шее, торопливо сворачивает за угол у кирпичного здания бывшего завода в Кройцберге. В кармане дрожит телефон с координатами — 52.5069713, 13.2846501, метка возле заброшенной трансформаторной будки. *"Ты точно видел, как они грузили коробки в фургон?"* — переспрашивает он Эрику, поправляя очки, запотевшие от дождя. Она молча кивает, сжимая в
Рева, девятнадцатилетняя студентка из Дхарави, втискивается в переполненную авторикшу после лекций. В кармане рваного рюкзака — смятая записка от пропавшего брата Ави: *"Найди магазина "Золотой манго" возле рынка Кроуфорд. Спроси про Арджуна"*. В кафе "Чая-точка", где воздух пропитан кардамоном и жареным паниром, она тычет пальцем в фото на телефоне седому торговцу
В Нью-Йорке криминальный психолог Кристен Бушар, мать четырёх девочек-погодок, втягивается в расследование странного убийства. Её нанимает Дэвид Акоста, семинарист с мигренями и сомнениями в вере, чтобы разобрать дело подростка, утверждающего, что им управлял демон. В подвале заброшенной церкви в Бронксе они находят стены, испещрённые символами на смеси латыни и арамейского. «Это не граффити, —
В больничных коридорах с потрескавшейся краской на стенах Бенджамин, худощавый интерн в мятом халате, пытается успокоить пожилого пациента с циррозом. «Месье Леруа, мы не можем дать вам морфий без анализов», — бормочет он, перебирая бумаги. Его отец, доктор Баруа, начальник отделения, прерывает сцену резким: «Ты что, в детском саду? Здесь решения принимаю я». Бенджамин прячет дрожащие руки в
Ли Суджин, начинающий адвокат из района Йонсан, трижды за ночь переписывала речь для защиты владельца пекарни, обвиненного в уклонении от налогов. В её однокомнатной квартире пахло растворимым кофе и чернилами от распечатанных договоров 2008 года — доказательств подлога со стороны сети супермаркетов. «Черт, они даже не стеснялись ставить подписи поверх водяных знаков», — бормотала она, заклеивая
Шин Ча Гён, девушка из пригорода Сеула, торопливо достаёт телефон в переулке, заваленном коробками от лапши быстрого приготовления. Внезапно её окружает туман, а на земле проступают трещины с синим свечением. Очнувшись в ханбоке на каменной мостовой, она видит всадника в дворцовой униформе — принца Ли Хына. «Ты ранена?» — хрипло спрашивает он, протягивая кинжал с гравировкой в виде тигра. Она
Мишель, водитель грузовика из Тулона, три недели прятал квитанции за просроченные кредиты под треснувшей плиткой на кухне. Каждое утро он покупал в «Карфуре» бутылку *Côtes du Rhône* за 2,50 евро, пока соседка Элен не бросила ему в почтовый ящик записку: *«Сними проклятые ботинки после восьми — слышу каждый шаг»*. В пятницу, после спора с менеджером Жаном-Клодом о сломанном кондиционере в кабине,
Раджеш, 14 лет, каждое утро пробирался через переулки Дарави, объезжая на велосипеде лотки с чаем и груды мусора. В кармане его рваной куртки лежала фотография отца — Анила Шармы, исчезнувшего три года назад после ночной смены в лаборатории «Старлайт». В старом ангаре, где Раджеш хранил коробки с посылками, Викас, его сосед по бараку, нашел под половицей потрепанный блокнот: «Тут формулы
Лера, шестнадцать лет, втихаря записывает каверы на старый ноутбук за шкафом в хрущёвке. Отец, Николай Семёнович, находит папку с треками после того, как случайно задел провод — файлы удаляет, а клавиатуру разбивает кулаком. «Ты думаешь, это жизнь? — орёт он, пахнущий соляркой и махоркой. — Музыкой сыт не будешь! Собирай вещи, поедешь к тётке в Воронеж, в мед готовиться». Лера сбегает через окно,