Харуто, 16 лет, рылся в старом ангаре отца-физика на окраине Сайтамы. Под грудой схем с уравнениями в стиле «черного солнца» он нашёл медный цилиндр с гравировкой дракона — внутри сверкал кристалл, как застывший огонь. «Эксперимент №13: порог энергии преодолён», — прочёл он в потёртом дневнике, пока на экране монитора 90-х мигало «ERROR: VERMILION GATE ACTIVE». За окном грохнул гром, хотя дождя
Джо, парень из гетто, в рваной куртке и с самодельной маской, лупит соперников в подпольных боях на свалках. Там ставки — пачки смятых йен, а экзоскелеты «Gear» гудят, как раздраженные осы. После драк он возвращается в заброшенный гараж, где чинит мотоцикл «Hayabusa» и курит дешевые сигареты, игнорируя хрипы в легких. Однажды Ганку, седой тренер с шрамом через глаз, ловит его после боя: «Ты
Саори, студентка из Сибуи, каждое утро толкалась в переполненном вагоне метро, прижимая потрёпанный учебник по социологии. После пар она мчалась в кафе «Корица», где разливала латте с пенкой в форме кролика для вечно спешащих офисных работников. Однажды возле мусорных баков за углом она заметила Юто — парня в крашеной косухе, который разбрызгивал баллончиком граффити с летящими часами. «Зачем
Хикару, худой парень в потёртом фартуке с пятнами куркумы, каждое утро рубит лёд у колодца за гостиницей «Амацу». Вода нужна для супа «Юкими» — без неё духи путников, останавливающихся здесь по пути в загробный мир, начинают стоить и плавить посуду. Его помощница Юки, вечно с спутанными волосами от пара, таскает корзины с сушёной рыбой-фонариком. «Снова забыл соль для онрё? — бросает она,
В сталелитейном городке Стилридж 19-летний Макс Колтер коптит фартук в закусочной «Блинный котёл», развозя заказы на ржавом велосипеде. По ночам он возится с разбитым ’68 Mustang в гараже за автозаправкой, собирая двигатель из списанных деталей — подшипники от грузовика-рефрижератора, карбюратор, выторгованный у сварщика Лу за три коробки пончиков. Его соседка Джин, ветеран гонок 80-х с
Хирото, студент из пригорода Осаки, обнаруживает в подвале старого дома 23 человека в одинаковых серых комбинезонах. Каждое утро они выстраиваются в коридоре, монотонно повторяя: *«Готовы служить»*. За завтраком девушка с шрамом на щеке, называющая себя Рин, роняет вилку — металлический лязг заставляет всех застыть. *«Извините, мастер, — шепчет она, подбирая прибор, — сегодня будет суп с тофу. Не
Сосуке Сагара, бывший наемник с механизированным экзоскелетом ARX-7 в рюкзаке, торопится на утреннюю смену в кафе «Лаванда», где Канаме Чидури разливает кофе с привычной улыбкой. В перерыве он замечает мужчину в сером пальто, который пялится на витрину, и шепчет ей: *«Три дня подряд он здесь. Возле почтового ящика — еще один. Собираем вещи через десять минут»*. Канаме, пряча дрожь в руках,
Такуя, техник по обслуживанию эскалаторов в токийском метро, обнаруживает пустую квартиру после ночной смены. На холодильнике — записка от Аи, его соседки по съёму, с кривыми иероглифами: *«Не ищи. Это важнее меня»*. На полу валяется пузырёк с остатками снотворного, а в углу приоткрыт чемодан с её вещами. Среди поношенных свитеров он находит чёрно-белое фото: Ая в платье с рваным подолом стоит на
Анна Семёнова, журналистка из газеты «Вечерняя Москва», случайно находит в старой квартире на Арбате закопченный дневник 1937 года. Страницы пахнут плесенью, на обложке — пятно от кофе, а подпись внутри: «Николай Власов, инженер треста “Мосгорстрой”». В метро, листая записи, она натыкается на фразу: «Тоннели под Третьяковкой не для поездов». Подруга Марина, парикмахер из Хамовников, смеётся:
Юта, копирайтер из токийского агентства, застрял с пустой кофейной чашкой в руке, когда заметил Хинату за соседним столиком. Она дорисовывала акварелью трещину на стене кафе, не обращая внимания на капающий с зонта дождь. «Твоя линия дрожит», — бросил он, указывая на эскиз. «Это не дрожь. Это след от поезда, который я пропустила», — ответила она, не поднимая головы. Через неделю он нашёл забытый
Молодой механик Такуя возится с разбитым мотоциклом в гараже на окраине Токио. Его сестра Айка, в пятнистой школьной форме, ставит перед ним банку с холодным чаем: «Опять всю ночь ковырялся? Папа бы назвал это хламом». В углу валяется старая кукла с треснувшим фарфоровым лицом — её нашли в канализационном коллекторе после ливня. Когда Такуя случайно роняет на неё гаечный ключ, из щели в груди
Сюити, 32 года, каждое утро заезжает в токийскую типографию "Харуно" на стареньком велосипеде с корзиной для бумаг. Запах типографской краски смешивается с ароматом вчерашнего рамена, когда он сортирует клиентские заказы. В пятницу, разбирая архив, натыкается на потёртый манускрипт с гравюрой семиглавого дракона, подписанной "Король Ёрёму: смотритель переправы". "Эти