Лиза, в рваных джинсах и с потёртым рюкзаком, каждое утро пробирается через дворы Оболони, чтобы не встретить соседку-алкоголичку. Отец, Николай, пахнущий машинным маслом, оставляет на холодильнике записки: *«Каша в микроволновке. Не забудь про мусор»*. После уроков она забирается на крышу пятиэтажки, грызет сухари и слушает гул трамваев. Однажды вечером, спускаясь по пожарной лестнице,
Лиза Шульц, двадцатитрехлетняя библиотекарь из Берлина, каждую ночь забирается на балкон своей хрущевки с подержанным телескопом, который купила на блошином рынке за 50 евро. Она записывает наблюдения в потрепанный блокнот с наклейками созвездий, пока соседский кот не начинает царапать дверь. В кафе *Zimtstern* на углу Фридрихсхайн она сталкивается с Йонасом Беккером, парнем в замасленной куртке,
Главный герой, 15-летний Такуя из токийского района Сибуя, после школы прячется в каморке на крыше многоэтажки. Трещина на экране его ноутбука перекрывает часть карты в онлайн-игре, где он лидер гильдии. Отец, найдя его там, хрипит: «Опять твой Легион? Школа звонила — физику завалил!» Такуя хлопает крышкой: «Там мои друзья настоящие!» Вечером, чиня наушники скрепкой, он замечает вспышку в
В захолустном городке Спрингфилд бас-гитарист Исайя, 24 года, в потрёпанной косухе, собирает панк-группу в подвале церкви Святой Марии. Ударник Мэтт, бывший морпех с татуировкой «Иезекииль 25:17» на запястье, тайком таскает пасторам Томасу динамики из воскресной школы. Вокалистка Сара, дочь местного пекаря, переделывает гимны под блюз — её версия «Amazing Grace» начинается с хриплого шепота:
В заброшенном пригороде Екатеринбурга, рядом с ржавеющим заводом «Уралмаш», 17-летняя Лика Волкова копается в развалинах бункера. Её младший брат Семён, в потёртой куртке с оторванным рукавом, находит коробку консервов «Балтика» с истёкшим сроком. «Смотри, три штуки!» — кричит он, стуча по жестяшке обломком кирпича. Лика молча забирает одну, суёт за пояс: «Остальные — старикам у вокзала». Они
В дождь, за городом, Артем копался в развалинах фермы под Слуцком. Его куртка промокла насквозь, а фонарь выхватывал из темноты обрывки газет 80-х и ржавые гвозди. "Тут нечисто", — бормотал старик Ефим, сторож местного краеведческого музея, протирая очки тряпицей. Он показывал на вмятины в земле — будто кто-то волок мешки с песком. На следующий день в соседней деревне пропала девчонка.
В старом квартале Тегерана, среди лабиринта глинобитных домов, Амир, 27-летний механик с татуировкой ящерицы на запястье, чинил ржавый генератор. Его сестра Лейла, в платке с выцветшими узорами, принесла ему лепёшки с сыром: «Опять забыл поесть? Отец звонил… Говорит, в руинах Персеполя нашли странные символы — как в маминых записях». Амир вытер руки об робу, швырнул гаечный ключ в ящик. Ночью они
Эмили Кларк, 17 лет, врезалась в ограждение моста Золотые Ворота на скутере, который одолжила у подруги Лизы. Через три дня она проснулась в своей комнате в районе Кастро с видом на пожарную лестницу и поняла, что может становиться другими людьми — сначала превратилась в соседа-бариста из кафе *Bean There*, когда пыталась достать упавшую за плиту ложку. «Ты пахнешь корицей и отчаянием», — сказала
Луна, 19 лет, в рваных джинсах и с рюкзаком, застряла в пригороде Мехико — чинит мотороллер отверткой, пока местный мальчишка Карлос кричит: *«¡La bujía está jodida, no la fuerces!»*. Она игнорирует, достает из кармана стеклянную банку со светлячком, подарок умершей бабушки. Через три дня она уже в Техасе, спорит с водителем грузовика о цене бензина: *«20 долларов, или я иду пешком»*. В кармане —
Марк переехал с дочерью Эмили в старый дом на Пайн-стрит после свадьбы с Лореной. Сначала всё казалось мирным: Лорена развешивала в гостиной вышитые салфетки, готовила овсянку с изюмом по утрам. Но через неделю Эмили нашла в мусоре свой дневник с вырванными страницами, а в холодильнике вместо её йогуртов появились банки с солёными огурцами. *"Пап, ты вообще пробовал её мясной рулет? Он
Райан Торп, бывший морпех с перебитой коленной чашечкой, тащит ящик патронов по шаткому причалу в порту Майами. Вода вокруг кишит гибридами — акулами с крокодильей челюстью и ядовитыми шипами. Его база — баржа из ржавых контейнеров, обмотанных колючей проволокой. Там же Лена Маркес, биолог с выгоревшими дредами, ковыряется в пробирках с образцами акульей слизи. «Ты снова ставишь эти дурацкие
Чиди, худощавый парень в потёртой футболке с логотипом MTN, каждое утро протирал стойку в баре "Кокосовый рай" на окраине Лагоса. Его руки дрожали не от усталости, а от видений: за спиной у Амины, хозяйки заведения в кислотно-розовом парике, кружил полупрозрачный старик с ножом в груди. «Твой клиент вчерашний... он сейчас за дверью», — бормотал Чиди, указывая на пустоту у киоска с