В автопарке за Котбусер-тор Артур Беккер, в засаленной куртке, ковыряется в двигателе старого грузовика. Его дочь Лена, 14 лет, в рваных джинсах, приносит ему бутерброд с колбасой: «Опять до вечера?» Он молчит, вытирая руки тряпкой. Дома на кухне — счет за электричество с красной печатью. Артур звонит Гансу, кредитору с хриплым смехом: «Через три дня, Беккер, или твои фуры пойдут на металлолом».
Саша приезжает в панельный район Каунаса после пяти лет отсутствия. Встречает Юрате, подругу детства, которая теперь работает в местной библиотеке с зелеными ставнями. «Ты всё еще копаешься в этих книгах?» — смеется он, поправляя рюкзак с оторванным ремнем. Юрате, не отрываясь от каталога картотек, бросает: «А ты всё носок на ботинке заклеиваешь скотчем?». Они вспоминают, как в двенадцать лет
Рената, парикмахер из Мехико, нашла в шкафу покойной бабушки потрепанный фолиант с выцарапанным на обложке глазом. Внутри — схемы ритуалов и записи на смеси испанского и науатля. *«Ты вообще спала последние дни?»* — спросила Лусиана, тыкая вилкой в чизкейк в кафе на улице Идальго. Рената молча показала фото страницы с рисунком змеи, обвивающей сердце. В ту же ночь статуэтка Санты Муэрте в её
Барт Гримсон, 58-летний владелец автомастерской в захолустном Сноу-Фолс, ненавидел декабрь. Всё из-за гирлянд, которые его племянница Холли, 12 лет, развесила на ржавых капотах во дворе. «Убери это дерьмо, пока я не отправил его в мусорку», — бурчал он, срывая мигающие огни с разбитого фургона. В ночь на 24-е он прокрался к городской площади, перерезал провода у главной елки и стащил коробку с
Делия и Эми, подруги из Майами, воруют драгоценности у богатых клиентов салона, где работает Эми. Эми притворяется беременной — под свободной блузкой прячет ваучеры Rolex и кольца с сапфирами. Делия, в прошлом карманница, учит её срезать бирки с меховых пальто ножницами для кутикулы: *«Не тяни, как мусорную урну, аккуратнее»*. Днём они возвращают «потерянные» вещи за вознаграждение, ночью —
23 августа 2003 года курьер пиццерии Palace Pizza в Эри, Пенсильвания, 46-летний Брайан Уэллс, въехал в парковку отделения PNC Bank с самодельным ружьем-тростью. Сотрудница Трейси Экклс позже расскажет, что он нервно постукивал пальцами по стойке, бормоча: «Мне нужно 250 тысяч, иначе они меня взорвут». На шее у Брайана болтался металлический ошейник с таймером и проводами — позже эксперты
Марко, учитель истории, каждое утро толкает заедающую дверь учительской, пока Алессия, математик с вечным кашлем от меловой пыли, разливает кофе в треснутые кружки. В углу Лука, физрук в потёртом свитере, договаривается по телефону с местным кафе о скидке для учителей: «Да ладно, Роза, мы же каждый вторник заказываем твои корзиночки». На третьем этаже Джулия, завуч с тугой пучок седых волос,
Игорь Соколов, бывший таксист, подрабатывает ночным водителем для пьяных клиентов — возит их на своей потрёпанной «Ладе» по спальным районам Екатеринбурга. Запах сигарет и дешёвого освежителя въелся в салон: «Сзади пакет, если стошнит», — бросает он мужчине в костюме, который, сползая по сиденью, бормочет о разводе. Днём Игорь пытается чинить протекающий кран в хрущёвке, пока соседи снизу стучат
Грузовик с коробками и старой мебелью застрял на повороте возле площади Санта-Мария. Боб, в потёртой кожаной куртке, спорил с водителем: **«Ты сказал, знаешь все переулки!»** Мэрис тем временем разгружала чемоданы у дома с треснувшими ставнями, поправляя очки, заляпанные дождевыми каплями. Через час сосед Лука, владелец винного погребка, принёс бутыль красного и протянул Бобу гаечный ключ:
Эмили Картер, 32 года, с утра застряла в пробке на Бруклинском мосту, жуя холодный бейгл. В офисе на 45-м этаже небоскреба Манхэттена её ждали записи дебатов ООН: китайский делегат вчера сказал не «сотрудничество», а «контроль», но кто-то подменил стенограмму. Джеймс Морено, глухонемой эксперт по жестовым языкам, показал ей обрывок видео — бразильский дипломат на переговорах по климату повторял
Артём, парень из 2010-х, неожиданно оказывается в 1985 году в своём родном промышленном городе. Он селится в коммуналке, где соседка тётя Рая каждый вечер включает радио «Маяк», а в коридоре пахнет жареной картошкой и лавандовым одеколоном. Встречает родителей: отца Сергея, слесаря с завода «Красный пролетарий», и мать Лизу, библиотекаршу, которая тайком пишет стихи в тетрадь с обложкой от
Алена возвращается в родной городок Сан-Исидро после десяти лет работы медсестрой в Маниле. Ее встречает брат Марко на старой пристани, где до сих пор пахнет гниющими водорослями и соляркой. «Отец оставил тебе только старую лодку, — бросает он, разбивая сигарету о бетонный парапет. — Дом теперь мой». В их родовом доме у реки, с облупившейся голубой краской на ставнях, Алена находит коробку с