Мэй Доун, кассирша в *FoodValue* на окраине Спокана, оставляет шестилетнего Джейкоба в старой Corolla с приоткрытым окном, пока бегает в аптеку за антибиотиками. Машина припаркована у заброшенной автомойки, где асфальт треснул звездой. "Ты посмотришь *Губку Боба*?" — Джейкоб кивает, обнимая потёртого плюшевого ёжика. Через 20 минут Мэй возвращается, но дверь машины распахнута, на
В прибрежном норвежском городке Киркенес геолог Лив Мюре обнаружила аномальные колебания в данных сейсмических датчиков. «Смотри, тут глубина изменилась на 15 метров за неделю, — тычет пальцем в экран её ассистент Эйрик, — как будто дно прогнулось». Пока они спорят о методах замеров, в берлинской лаборатории инженер-эколог Карл Фогт расшифровывает повреждённую флешку с чертежами подземных
Майк Вэнс, детекв из 12-го участка в Бронксе, каждое утро заезжает в забегаловку на 5-й авеню — кофе в пенопласте, два сахара. Его брат, Фрэнки, в это время разгружает контейнеры у доков Ист-Ривер, пряча пачки с героином под рыбацкие сети. «Твоя начальница, Сьюзан Грей, опять звонила, — бросает Фрэнки, вытирая руки об рваную куртку. — Скажи ей, что крысы в её участке воняют сильнее, чем тут».
Группа из четырех человек — Эмили, гид с потрепанной картой в рюкзаке, Джейк, фотограф, одержимый снимками сталактитов, Карлос, бывший военный с флягой виски вместо воды, и Лиза, аспирантка в грязных кроссовках — спускается в пещеру Блэк-Ридж в Неваде. Вместо туристических маркеров на стенах они находят выцветшие тряпки, привязанные к камням. "Воздух тут как в прокисшем супе", —
Принцесса Лидия, дочь короля Вратислава III, каждое утро пробиралась через виноградники к кузнице за стенами замка. Слепой кузнец Мартин, бывший солдат, потерявший зрение от удара мечом в битве при Трнаве, ковал подковы для королевских конюшен. «Ты опять здесь? — ворчал он, услышав шорох ее платья по гравию. — Скажи отцу, пусть пришлет нового молотобойца». Лидия, пряча за спиной кувшин с вишнёвым
Чон Соён, начинающая ведущая с хрипловатым голосом, каждую ночь втискивалась в крохотную студию на третьем этаже здания возле рынка Тондэмун. Рядом — Ким Минхо, звукорежиссер с привычкой жевать леденцы от кашля, раскладывал кабели и ворчал: «Опять кофе пролила на микшер. Видишь, кнопки залипают?» Соён, поправляя наушник, читала смс от слушательницы Юны, студентки из Тэджона: «Он сидит через два
В Лондоне, 1943 год. Эмили Кларк, 19 лет, с рыжими волосами до плеч, чинит радиатор истребителя Spitfire в ангаре с разбитыми окнами. Ее друг, польский пилот Ян Ковальский, в грязном комбинезоне, курит у ящика с инструментами: «Ты уверена, что это выдержит? Вчера мой двигатель дымил, как паровоз». Они смеются, но замолкают, когда мимо проходит капитан Грегори Харт — шрам на щеке, всегда несет
Амир, 17-летний студент из ветхого общежития в Ченнаи, находит в рюкзаке отца потёртый блокнот с маршрутами экспедиций. Внутри — фото 1985 года: группа геологов у пещеры Амарнатх, подпись красными чернилами: *«Они не умерли. Они выбрались»*. На следующий день Амир сталкивается с продавцом специй на рынке Коллапатти, который настойчиво суёт ему пакетик куркумы. «*Ваш отец спрашивал про чёрный
Алексей Соболев, хирург из московской горбольницы №15, роняет пробирку с кровью, когда коллега Гена молча кладет перед ним снимки легких. "Лёха, тут все плохо", — бормочет Гена, проводя пальцем по затемнению на пленке. Алексей, не отрываясь от пятна ржавчины на батарее под окном, вдруг замечает, как пахнет перекисью — резко, как в день первой практики. Дома, разогревая в микроволновке
Лео, Раф, Донни и Мики коротают дни в канализационном логове под Бруклином, чиня старые консоли и объедаясь заветренной пиццей с ананасами — Мики клянется, что это «гастрономический прорыв». Раф, разминая кулаки у ржавой трубы, бросает через плечо: *«Сплинтер опять ворчит из-за разбитой лампы… Кто последний дрался с Кожей?»* Лео, протирая клинки тряпкой, парирует: *«Дисциплина — тоже тренировка.
Антон, 27 лет, переехал в Прагу после разрыва с девушкой. Снимал комнату в старом доме на Виноградах, где соседка Лика, студентка-историк, нашла под люком в подвале коробку с письмами 1943 года. На конвертах — пятна воска, пахло плесенью и табачным дымом. «Смотри, тут фамилия владельца дома — Бартош. В архивах не значится», — Лика провела пальцем по выцветшим чернилам. Антон нашел в углу подвала
Минато Сёго, 23 года, каждый день приезжает в токийскую клинику «Хигаси» на велосипеде с потёртым рюкзаком. Его белый халат всегда чуть мятый, а в кармане — блокнот с зарисовками анатомии, где между строчками попадаются следы чая. Доктор Асука Рин, старший хирург, преграждает ему путь в операционную: «Опять в одиночку? Ты даже бланки заполнить не можешь без дрожи в руках». Минато щёлкает