В сталеварском городке Блэкстоун, штат Мэн, Лила Мерсер возвращается после исчезновения младшего брата Итона. В его заброшенном трейлере находит потрёпанный дневник с зарисовками луны, испещрённый датами: *"17 октября. Река снова тёплая, как летом. Они следят"*. Шериф Том Харлан, друг детства Лилы, отмахивается: «Твоя мать тоже сюда приползла, когда тронулась. Брось, пока не поздно». В
Кейт, с пересохшими губами и следами формальдегида на руках, каждое утро надевала синий фартук с пятнами крови, который пах железом даже после стирки. Её отец, Терри, исчез после ночной смены на мясокомбинате «Блюфорд», оставив в треснутом холодильнике полпачки сигарет *Longbeach* и пустую бутылку виски. «Он тут не ночевал, — буркнул бригадир Барри, чистя нож о край стола, — спроси у тех, кто
Лера, 23 года, перебралась из Твери в Москву после того, как втюхала соседу-дачнику старую «Ладу» за тройную цену. Поселилась в съемной однушке на окраине, где обои отклеивались возле батареи. В клубе «Кристалл» познакомилась с Артемом, владельцем сети автосервисов: он заказал ей «Космополитен», а через неделю пригнал BMW с ключами на сиденье. «Ты либо со мной, либо опять будешь торговать шинами
**Первый абзац:** Чэнь Си, в кожаном пиджаке с подпалиной на рукаве, торопливо гасит сигарету у входа в закусочную на улице Темпл. Рынок Монгкок шумит: продавцы кричат о скидках на креветочную пасту, а под ногами хлюпают лужи от вчерашнего тайфуна. Ло Цзюнь, его связной, передает записку через официантку: «Встреча с Хуаном в 15:00 у храма Вон Тай Син. Не опаздывай». В порту Цим Ша Цуй Чэнь Си
Джек Морроу возвращается в родной городок Санта-Роса на границе с Мексикой, где треснувший асфальт и пыльные витрины магазинов напоминают о засухе. Его сестра Лина работает в местной клинике, перевязывая порезы мигрантов, которые пытаются пересечь пустыню. В баре «Койот» шериф Майкл в потёртой ковбойской шляпе тычет пальцем в карту с границами участков: *«Ты думаешь, Гарретты просто так отдадут
В маленьком городке у подножия Шварцвальда 14-летняя Лена каждое утро таскает ведра из колодца, пока ее младший брат Юрgen ковыряет ржавым ножом в деревянном заборе. На старом складе у реки, где они нашли треснувший кувшин с водой, отливающей свинцом, Лена заметила: «Смотри, в ней пузыри, будто она дышит». В тот же вечер аптекарь Херр Мюллер, чиня очки над тетрадью с формулами, нарисовал им карту
В дождливом переулке возле рынка Намдэмун 19-летний Джинсок находит в кармане старой куртки отца ключ от заброшенного склада в порту Пусан. Внутри — коробка с дневниками на японском и фото женщины в платье 80-х, подписанное *"Чанми, 1983"*. За ним врываются люди в чёрных масках, один хрипит: *"Он ещё не знает, что кровь — не его"*, пока Джинсок прячется в бочке с рыбьими
Скотт Лэнг, в серой толстовке с дыркой на локте, ковыряется в микроволновке, пока электронный браслет на щиколотке гудит — домашний арест за дела прошлые. Хоуп ван Дайн стучит в дверь его съёмной квартиры: "Папа снова собрал туннель. Джанет там, застряла в… в чём-то вроде жёлтой паутины". В гараже Хэнка Пима, между ржавыми ящиками с этикетками "1987", маячит установка из
Линь, 45-летний архитектор из Хьюстона, приземлился в Нойбае с потрепанным чемоданом, где наклейка «Феникс» отслоилась от жары. Он искал дом своей бабушки в переулке возле рынка Донг-суан, но вместо глинобитной хижины обнаружил четырехэтажный хостел с вывеской «Happy Buddha». Хозяин, мужчина в шлепанцах и с кальяном, сказал: *«Ты опоздал на двадцать лет. Спроси сестру — она теперь в кафе на
Лора вытирала пыль с переплета дедового дневника, найденного за старым радиоприемником в сарае под Калгари. Страницы пахли табаком и плесенью. «*1947, 12 октября… Джексон принес козленка, мы вырыли яму у сгоревшей сосны*», — прочитала она вслух. Марк, перебирая коробки с ржавыми гвоздями, усмехнулся: «Дед разводил скот, а не сектантов». Ночью скрип половиц разбудил Лору — в углу подвала, за
Сакурако Кудзио, школьница в очках с толстыми линзами, копается в земле у старого дома в Асо. Ее пальцы в перчатках вытаскивают из грязи желтоватую кость, которую она тут же протирает влажной тряпкой. «Опять ребро… не человеческое, — бормочет она, — но рядом с прошлой находкой». Шота Сакей, соседский парень с вечно растрепанными волосами, подходит с подносом: «Чай остыл. Бабушка говорит, ты
Лена Шульц, 27 лет, каждое утро замешивает тесто в крохотной пекарне на окраине Берлина. Ее руки в муке, запах ржаного хлеба смешивается с дымом от старой угольной печи. В перерыве она сбрасывает фартук, закуривает у задней двери, слушая, как Томас, ее сосед-трубач, горланит про разбитый духовой шкаф: «Черт возьми, Лена, я же не прошу испечь симфонию — просто булочки с маком!» Она сбрасывает