В пригороде Чикаго, на Пайн-стрит, 17-летняя Лиза Морроу каждое утро чинит ржавый забор, пока её старший брат, Нейт, ворчит из-за треснувшего окна в гараже. Их отец, бывший морпех Карл, оставил дом в залог под кредит, а сам исчез с женщиной из соседнего таунхауса. В холодильнике — только банки солёных огурцов и просроченный йогурт. «Ты опять не вынесла мусор?» — Нейт швыряет пустую пивную банку в
Зора, медсестра из Бандры, каждое утро протирала пыль с фотографии отца на тумбочке, пока кипятила молоко для чая. Её квартира на третьем этаже пахла лекарствами из сумки, брошенной у двери, а через открытый балкон доносились гудки машин с Linking Road. В клинике «Санат» она перевязывала старика с диабетом, ворчавшего на диету: «Джалеби хоть раз в неделю можно, бету?» — «Нельзя, дядя Радж.
Сэм, в потёртой кожаной куртке, пялится в экран ноутбука в амстердамской квартире с облупившимися обоями. В чате горит сообщение от Кая: *«NovaCore меняет коды доступа в 06:00. Если не влезем сейчас — всё, шанса не будет»*. Лекси, закутанная в шерстяной шарф, приезжает к нему на велосипеде прямо с вокзала, тряся распечаткой переговоров менеджеров NovaCore о «перераспределении ресурсов» — так они
Джошуа, затянутый в засаленную футболку с логотипом «Чистая Волна», пересчитывал пачки купюр в подсобке автомойки. В углу ржавел бак с пеной, где Брэндон прятал наличку от наркоторговцев — грязные деньги пузырились под химикатами. «Ты видел счет за воду? — Джереми швырнул бумагу на стол. — Если не подключим еще пару клиентов, через месяц нас отключат». Брэндон, развалившись на стуле, жевал
Эмили, бывшая шеф-повар из Бруклина, втискивает чемоданы в треснувший шкаф в домике на окраине Шушанны — рыбацкого поселка на Аляске. Джек, владелец местного паба *Ломаный киль*, смотрит, как она пытается разжечь печь дровами с корой. «Здесь клюквенный пирог едят с маслом, а не с вашим этим… бальзамическим кремом», — бросает он, когда она переделывает меню. По утрам Эмили обходит замерзший
Кармен, местная продавщица с рынка, нашла тело рыбака Эстебана возле старых лодок на рассвете. Вместо звонка в полицию она набрала Хавьера, бывшего следователя, который теперь чинил моторы в гараже. *"Опять эти красные водоросли на рубахе…"* — провел пальцем по воротнику Хавьер, разглядывая труп. На песке рядом валялась пустая бутылка текилы "Ольмига" с треснувшим горлышком.
Даня, водитель трамвая №18 на Подоле, каждое утро заворачивает в целлофановый пакет бутерброд с салом и кофе из термоса. Дочь Маша, 14 лет, ворчит на крошки на диване: *«Пап, я же просила не есть в зале»*. Он молча вытирает ладонью обшарпанный подлокотник, глядя на её рюкзак с нашивкой «Химия — это боль». Вчерашняя ссора из-за пропущенного школьного концерта висит в воздухе, как запах
Юки, пятнадцатилетний парень из пригорода Осаки, находит в доме покойного деда деревянную шкатулку с треснувшим зеркалом внутри. На обороте — выцветшая надпись: *«Не возвращайся, пока не поймёшь, зачем зовёт ветер»*. Вечером, чистя ржавчину с ключа от сарая, он случайно протыкает палец. Капля крови попадает на зеркало — комната наполняется запахом морской соли, а за окном вместо соседского гаража
Раджа Шекхаварт возвращается в родное село под Джодхпуром после пяти лет учебы в Дели. Отец, Тхакур Маан Сингх, в ярости: сын вместо управления землей копается в солнечных панелях и спорит о «новых технологиях». «Ты думаешь, тракторам место в музее? — хрипит Маан, разбивая глиняный кувшин о каменный пол. — Землю пашут плугом, а не твоими бумажками!» Раджа молча чинит насос для колодца, который
Брайан, сын местного шерифа, копался в старом трейлере за заправкой, когда наткнулся на разложившееся тело с рваными ранами на спине. Рядом валялся пустой контейнер из-под военного рациона с маркировкой «51-й район». В баре «Койот» Гарри, его друг-механик, крутил в руках гильзу с зеленоватым налетом: «Это не от нашего карабина. Смотри — порох пахнет, как горелая пластмасса». Лена, дочь владельца
Лиам, 17 лет, рылся в рюкзаке у раздевалок старшей школы Ванкувера, пытаясь найти пропавший шарф Эмили. Она не отвечала на звонки третий день, а в её квартире на Робсон-стрит остались лишь пустые коробки из-под пиццы «Марио» и остывший чайник. На автобусной остановке возле кафе «Блюз» он заметил её синий рюкзак с наклейкой коалы — внутри лежал билет на поезд до Квебека и скомканный чек из аптеки
Акира, студент-инженер с татуировкой дракона на запястье, подрабатывал в ремонтной мастерской в Йокогаме. Однажды к нему принесли сломанный дрон с гравировкой «E-7» — внутри обнаружил черный чип, испещренный символами, похожими на код Морзе. «Это не наша технология», — пробормотал он, перебирая паяльником провода. В тот же вечер к нему ворвалась девушка в мокром от дождя плаще: «Ты нашел его?