Кармен, бухгалтер из банка на улице Гран-Виа, в пятницу спешила забрать сына Луиса из школы. У мальчика с утра свистело в груди — ингалятор лежал в рюкзаке с наклейкой «Барселона». На перекрестке возле Plaza de España ее окликнул Андрес, сосед с третьего этажа: «Слышала, метро роют рядом? Вчера в подвале трещину нашел». Дома Кармен разглядела над плитой зигзаг штукатурки, позвонила в управляющую
Рави, 22-летний парень из переулков Старого Дели, подрабатывает ремонтом мопедов в гараже отца. Каждое утро он покупает *чапати* у уличного продавца Гопала, который ворчит: «Опять без сдачи? Считай, в долг!» На свалке запчастей Рави натыкается на потрёпанный дневник с фото Миры — девушки в форме медсестры из Мумбаи. Через неделю он видит её вживую: она помогает старику с гипертонией возле аптеки
Лидия Петровна, заведующая столовой в районе Черемушек, каждое утро начинала с проверки запасов: мука в мешках с трещинами, банки с томатной пастой, запотевшие от конденсата. «Опять гречки недосыпали, — бормотала она, завязывая платок под подбородком. — Светка, беги к Гаврилычу, пусть со склада подкинет пару кило, а то обед сорвем». В соседней квартире Николай Семёнович, инженер-теплотехник, учил
В Берлине, на третьем этаже обшарпанной хрущевки, 27-летняя медсестра Лена Шмидт заклеивает окна скотчем, пока ее младший брат Томас ковыряется в консервах с просроченной тушенкой. По телевизору в соседней комнате орет репортаж о вспышке неизвестного вируса в районе Шпандау. «Ты слышал? У Маркуса из аптеки температура под 40, он два дня назад маску не надел, когда ковиозников принимал», — Лена
Лукас, пятнадцатилетний парень с облупленной гитарой за спиной, каждое утро пробирался через грязный переулок к хлеву на окраине Шварценбаха. Там жила его свинья Трюфель — розовая, с черным пятном на боку, выучившая команду «сидеть» за кусочки сушеных яблок. Мясник Гюнтер, пахнущий копченой грудинкой, уже неделю требовал отдать свинью: «Завтра приду с телегой, решай — или она, или твоя халупа».
Йорис, 23 года, каждое утро развозит сыр на ржавом велосипеде по улочкам Амстердама, сворачивая между каналами, где туристы фотографируют мосты. Его сестра, Лена, в это время торопится на лекцию по урбанистике, зажав в зубах бутерброд с селедкой. «Ты опять не выключил плиту?» — кричит она, проходя мимо его комнаты, заваленной старыми журналами о мотоциклах. По вечерам они встречаются в кафе «De
Джек Морган, ветеринар из Калгари, обнаружил в морозильной камере заброшенной фермы под Эдмонтоном ящики с маркировкой «SYD». Внутри — десяток замёрзших пауков-сиднеев. «Чёрт, это же австралийские воронки», — пробормотал он, тыкая пальцем в пятнистое брюшко одного из них. Через три дня труп местного тракториста, Тедди Ларсена, нашли в дренажной канаве — лицо синее, на шее два крошечных прокола.
Анна приезжает в прибрежную деревню под Гомелем после семи лет работы бухгалтером в Минске. На вокзале ее встречает Максим, бывший одноклассник в застиранной футболке с надписью «Березина-рыбалка». «Ты ж клялась, что отсюда сбежишь навсегда», — он разминает плечо, пахнущее соляркой, кивает на ее чемодан с наклейкой авиакомпании. В сумке у Анны — договор купли-продажи родительского дома,
Крошка, бывшая чемпионка с потертым кузовом и выцветшей краской, открыла автошколу в старом ангаре на окраине Рокер-Сити. Её ученики — неудачливый грузовичок Барни, вечно глохнущий на старте, и хрупкая Зиппи, которая боялась даже сигналить. «Ты жжешь резину, как бабушка на воскресной пробежке!» — кричала Крошка, когда Барни путал газ с тормозом, врезаясь в покрышки у трека. По вечерам она чинила
Юки, 17 лет, в рваном желтом плаще копошится в развалинах супермаркета на окраине Шэньяна. Ее рюкзак с японскими иероглифами на лямке набит консервами «Хайфэн» и ржавым мультитулом. Ли, 19-летний парень с шрамом через левую бровь, стаскивает с полки банку тушенки, швыряет ее в сумку из грубой ткани: «Если не уйдем до заката, патруль сожрет нас, как тех крыс в тоннеле». Они спорят у разбитой
Алиса, двадцать три года, живет в Зареченске — городок с пятиэтажками, облезлыми от ржавчины балконами. Работает в аптеке на улице Ленина, раскладывает коробки с анальгином и валерьянкой. По вечерам забегает к Денису в гараж — тот чинит «Жигули», руки в масляных пятнах. «Слушай, может, рванем в Пермь на выходные?» — говорит он, вытирая тряпкой клаксон. Алиса молчит, смотрит на трещину в бетонном
Раджа, подросток из деревни в Пенджабе, каждое утро помогает отцу Балбиру доить буйволицу Гури. Мать Джасвиндер ругает его за опоздание в школу, пока месит тесто для чапати на глиняной печи. После уроков Раджа прячется в сарае с дедушкой Сантошем, который передаёт ему тюрбан с вышитыми золотыми нитями: *«Повяжешь — сила предков станет твоей, но терять нельзя, даже во сне»*. На следующий день,