Лиза Морган, пятнадцать лет, копошится в пыльных коробках на распродаже в гараже соседа по улице Оук-Драйв. Ржавый магнитофон «Sony» 1983 года с треснувшей ручкой привлекает её внимание. Внутри кассета с надписью «Для Эмили» и обрывок карты Роксбери, штат Орегон. Её сводный брат Макс, семнадцать, фанат головоломок, замечает цифры на обороте: *«34.78, -118.49 — это не координаты, тут ошибка в
Лука, немолодой поэт с привычкой мять папиросную бумагу в пальцах, каждый вечер сидел в *Caffè degli Artisti* на площади Навона. За соседним столиком Клаудия, детектив в потертой кожаной куртке, листала его сборник «Следы на мокром асфальте», выискивая связь между строчкой *«красный зонт растворился в тумане»* и убийством антиквара на via dei Coronari. «Твои метафоры — не случайны, — сказала она,
В фавелах Рио-де-Жанейро 19-летний Тиаго, по кличке "Койот", подрабатывает курьером на ржавом грузовике 1987 года. Он возит лекарства для подпольной клиники доктора Изабеллы, куда местные обращаются вместо государственных больниц. Однажды ночью его останавливает подросток Рафаэл с окровавленной рукой: *«Доктор сказала, что у тебя есть антибиотики… Пацаны с «Холма» хотят отжать наш
Вова в рваной куртке топчет окурки на балконе хрущёвки, за спиной — кухня с линолеумом, заляпанным машинным маслом. Женя, младший брат, чинит на коленке старый магнитофон, обмотав палец изолентой. «Сколько можно в этом чаде киснуть?» — Вова бьёт кулаком по ржавой трубе. «Крыша ж над головой, — Женя тянет за провод, — а на заводе опять задержка. Слышал, Петрович с третьего подъезда вчера с
Линь Сяо, девушка с обветренными от работы руками, каждое утро замешивает тесто в крохотной пекарне на окраине Шанхая. Ее сосед Цзян Юйхань, владелец закрытого ресторана *«Золотой лотос»*, постоянно заходит «проверить запах горелого» — так он объясняет визиты, но на деле ищет повод поспорить о рецептах. «Ты снова пересолила крем», — бросает он, пробуя ее новый десерт. Линь парирует: «А ты до сих
В деревне Татара кузнец Рюноскэ ковкой мечей занимается. Утром приказ от даймё пришёл: к следующей луне вдвое больше клинков поставить. Помощник Кэйдзи, потный от горна, ворчит: «Печи три дня остывают — как успеем?» Рюноскэ молча кинжал шлифует — на рукояти трещина. К вечеру в мастерскую самурай Сорадзиро вломился, бросил на стол мешок риса: «Или клинки через десять дней, или твою дочь в
В пригороде Манчестера, Гарольд Шипман, врач с очками в тонкой металлической оправе, выписывал рецепты на морфин пенсионерам из своего кабинета на Маркет-стрит. Он задерживался после приёмов, поправляя белый халат, и шептал 72-летней Эдит Смит: «Это всего лишь витамины, дорогая», перед тем как ввести смертельную дозу. Её тело кремировали через три дня — по настоянию Шипмана, который сам заполнял
Ли Сяо, худощавый паренек с обветренными щеками, копался в развалинах старой кумирни на окраине деревни Шуйань. В груде обломков он нашел потускневший медный медальон с треснувшим изображением дракона — вещь отца, пропавшего десять лет назад. Когда царапина на пальце окрасила металл кровью, медальон зажужжал, как цикада, и вырвал Ли из реальности. Очнулся он в пещере, где каменные стелы покрывали
Максим, менеджер из московского офиса на Ленинградском проспекте, каждое утро торчит в пробках, потом пьёт кофе из автомата с привкусом горелой крупы. В четверг Лена, его жена, пишет: «Совещание затянулось, разогрей котлеты». Но в 19:30 он видит её возле «Шоколадницы» на Тверской — она выходит с мужчиной в синем пальто, поправляет шарф, который Максим подарил на годовщину. Дома, пока листает её
Молли Стейнс, рыжая девушка в потертой косухе, копается в старом ноутбуке брата на кухне с видом на амстердамский канал. На столе — кружка холодного кофе и фотографии Томаса, его сережка-крест в углу снимка. «Ты вообще спала?» — бросает мать, заворачивая бутерброды в пергамент. Молли игнорирует, листает переписку в соцсетях: за неделю до смерти брат писал кому-то «Не выкладывай это». В парке у
Оксана, 23 года, продавщица в маленьком книжном магазине на улице Леси Украинки во Львове, каждое утро протирала пыль с старых фолиантов. В пятницу, когда за окном моросил дождь, к ней зашел Артем — парень из Киева в потрепанной кожаной куртке, искавший сборник стихов Тычины. «У вас тут пахнет, как в библиотеке моего деда», — сказал он, перебирая книги с облупившимися корешками. Они спорили о
Джейк, барста в кафе на окраине Сиднея, каждое утро протирал стойку с разводами от кофе. В четверг, когда треснула чашка с эспрессо, он заметил в окне силуэт девушки в черной ветровке — Мия. Она оставила на столе листок с координатами: *33.8523° ю.ш., 151.2106° в.д.* — и исчезла. Вечером, в переулке за вокзалом, Джейк наткнулся на граффити, мерцающее как неоновая вывеска. «Ты тоже это видишь?» —