**Абзац 1:** Томас Барлоу, бухгалтер из лондонского района Кеннингтон, находит в ящике комода отцовские письма 1998 года, завёрнутые в газету с кроссвордом. Чернила выцвели, но фраза "Прости, сынок" повторяется трижды. В кафе "Red Mug" он заказывает эспрессо, перечитывает строчки, роняет ложку. Барменша Сара, с татуировкой совы на запястье, замечает: "У вас лицо, будто
Саския, копирайтер в амстердамском рекламном агентстве, задерживается после работы с Виктором, арт-директором. Они пьют кофе из пластиковых стаканчиков, обсуждают срыв дедлайна для клиента — сети супермаркетов. «Ты опять не спала?» — спрашивает Виктор, замечая синяки под её глазами. Она смеётся, поправляет блузку, зацепляет ногой провод от его ноутбука. В лифте, спускаясь в паркинг, он нечаянно
В гримёрке пахнет жжёной помадой и конфетами — Алиса, 9 лет из Новосибирска, дрожит в платье с блёстками, пока мама поправляет ей сползающий бант. На сцене слепых прослушиваний Пелагея, закусив губу, крутит карандаш в руках, а Дима Билан щёлкает ручкой с логотипом шоу. Алиса начинает «Кукушку» Цоя фальцетом: «Пелагея, блин, давай же поворачивайся!» — шепчет оператор за кулисами. Стул наконец
Ли Инъэр, дочь разорившегося чиновника, пробирается в гарем императора Тайцуна под видом служанки. Ее настоящая цель — найти письма отца, сожженные по приказу канцлера Вэнь Чао. В коридорах Летнего дворца она сталкивается с наложницей Сяо Юйнинь, которая, поправляя нефритовую заколку, шепчет: *«Здесь выживают только те, кто помнит вкус белены в вине»*. Ночью Инъэр подменяет рецепт лекаря — вместо
Дениз, в кружевном платье с подпалиной от утюга на подоле, бросила букет в пыльный переулок за рынком. Её сестра Элиф, спотыкаясь о гранитную брусчатку, догнала её у автовокзала, где водитель микроавтобуса жевал семечки и кричал: "Стамбул — через три минуты!" Они втиснулись между корзинами с инжиром, а Дениз, стирая тушь с щёк, шептала: "Они найдут нас по фамилии в билетах".
Иван Горохов, водитель скорой с облупленными наклейками на разбитой «Газели», каждый день петлял между пятиэтажками и частным сектором. В салоне пахло йодом и вчерашними пирожками, а на панели треснул термометр. Фельдшер Людмила, вытирая лоб платком, бросала: «Опять через двор поехал? Там же ямы — селедку в банке меньше трясёт!» Иван хрипел, переключая передачу: «По асфальту объезжаем — полчаса к
Вася, в замызганной телогрейке и с пачкой «Беломора» в кармане, три дня колдовал над трактором «ДТ-75», который заглох посреди картофельного поля под Томском. «Без техталона не положено запчасти выдавать», — бубнил слесарь Геннадий, вытирая масляные руки о газету «Труд». В итоге Вася сунул ему поллитру «Столичной» в разорванный пакет из-под молока. Трактор заурчал, но из выхлопной трубы повалил
Румэ Ёкои сидит у окна в классе 1-1 старшей школы "Хигасикага". Её сосед по парте, Сэки Тайто, копается в рюкзаке, достаёт пластиковые формочки для песка и строит мини-город на учебнике по истории. "Опять твои замки?" — шепчет Румэ, пытаясь переписать задание с доски. Сэки, не отрываясь, ставит зубочистку с бумажным флажком: "Это маяк. Сейчас кораблик подплывёт".
Максим Дунаев, сидя в тесной гримерке телестудии на окраине Москвы, поправлял парик, имитирующий стрижку Артема Колотова. На столе валялись флаконы с засохшим тональным кремом и распечатанный счет за коммуналку — 34 тысячи. «Ты же знаешь, мать кредиты на квартиру брала», — бросил продюсер Виктор Красовский, втискивая Максиму в руку флешку с записью голоса Колотова. Репетиции шли ночами: хореограф
**Абзац 1:** Кайто, пятнадцатилетний новичок в замке Фалмир, роняет сумку с кристаллами для подзарядки драконьих яиц. «Опять всё испортил», — бормочет он, подбирая осколки. Рядом Рина, рыжая однокурсница в потертом жилете, смеётся: «Ты хоть знаешь, что синий кристалл даёт ускоренный рост? Теперь твой Гризли вылупится карликом». Учебные корпуса с башнями из чёрного камня окружают двор, где ученики
Лена Райт, библиотекарша из захолустного Эштона, находит в старом экземпляре «Моби Дика» письмо с датой 1987 года: *«Если читаешь это, я уже не смогу вернуться. Проверь подвал».* В доме покойной бабушки, где пахнет плесенью и лавандовым саше, она сталкивается с соседом-подростком, Илаем. Он роется в мусоре, ищет антидепрессанты матери. «Твоя бабка все знала, — бормочет он, показывая на трещину в
В стамбульском районе Фатих Зейнеп, студентка-архитектор, обнаруживает в подвале старого дома отца, Мурата, потёртый дневник с арабскими символами. Мурат, работавший на реставрации мечети, нашёл его за кирпичной кладкой, но скрывал находку. "Эти страницы пахнут кровью, а не пылью", — шепчет Зейнеп, перелистывая записи при свете настольной лампы с зелёным абажуром. Соседка Эмине, чьи