Рави, таксист с прокуренными зубами, подвозит студентку Миру в час пик. Улицы Мумбаи забиты автобусами, из открытых окон летит брызгами карри. «Слушай, тороплюсь на лекцию по экономике», — Мира переключает радио, где орут хинди-поп. На перекрестке у рынка Кроуфорд их таранит черный SUV. Водитель в золотой цепи выкрикивает угрозу на тамильском, бросает в салат-бар разбитой фары конверт с фото
В хмуром портовом городе Ханянге, 17 век, пьяный гвардеец Пак Чжон Хо, с мечом в потёртых ножнах, спорит с торговцем рыбой из-за долга. Его друг, переодетый врачом Ли Сок Чжин, в засаленном халате, разнимает драку: «Деньги пахнут селедкой, а твоя честь — гнилыми водорослями». Третий, стрелок Ким Хён У, молча чинит арбалет у бочки с солёной капустой. Ночью их сводит перепуганная служанка из дворца
Виктор, бывший инженер завода, после сокращения чинит кран соседке Татьяне за бутылку коньяка. Ольга, его жена, ворчит: «Теперь ты и сантехник?» Деньги на репетитора для сына Сережи копят в жестяной банке из-под печенья. В подъезде Виктор собирает люстру для пенсионерки Нины Петровны — та сует ему сотню гривен, пряча от зятя. Ольга узнает, требует бросить «унизительную работенку», но Виктор
Джейкоб, механик из захолустного городка Грейвс-Милл, копался в двигателе старого пикапа, когда под масляным поддоном нашёл потёртый конверт с письмами на иврите. Рядом, в закусочной «Эдит», его сестра Лина, убирая столики, спорила с местным барменом Сэмом о том, стоит ли ремонтировать треснувший неоновый вывеска. «Ты же знаешь, тут каждый цент на счету», — бурчал Сэм, вытирая пивную кружку
В старом районе Эдо самурай Рэнтаро, вытирая пот с лица после тренировки с деревянным мечом, натыкается на рыжую кошку с белым пятном на груди. Она сидит на ступенях заброшенного храма, вылизывая лапу, но внезапно произносит: *«Твой учитель солгал про свою болезнь. Он умер от яда»*. Рэнтаро, не веря ушам, хватает кошку за загривок, но та вырывается, оставляя царапину на его запястье. На следующий
Радж Патель, детектив из северного района Мумбаи, каждое утро начинал с чая в глиняном *кулхаде* у ларька Бабу-бхаи. Его коричневая кожаная сумка, потрескавшаяся от солнца, всегда была набита папками с фотографиями пропавших девушек из трущоб Дхарави. «*Аре, Сахиб, опять без завтрака?*» — хрипел Бабу, протягивая лепешку с картошкой. В тот день Радж наткнулся на записку в кармане убитого
Хирото Кадзима, 28 лет, каждое утро едет на метро с пересадкой на станции Синдзюку. В офисе он сортирует документы с 9 до 18, а вечером заказывает рамэн с яйцом через приложение. В четверг после работы он случайно садится на скамейку рядом с Юкой Мидзуно, которая рисует в блокноте манекены витрин. «Вы тоже ненавидите эти фальшивые улыбки на рекламе?» — спрашивает она, не поднимая головы. Он
Анна, официантка в кафе «У Глебыча», замечает Дмитрия в парке Горького — он сидит на скамейке с потрепанным блокнотом, рисует фонтан. Дождь начинается внезапно; она прячется под козырьком киоска, поправляя намокший фартук. Мужчина подбегает туда же, стряхивает капли с кожаной куртки. «Картошку брала с утра — всё промокло», — бросает она в пространство, глядя на лужи. Он достает сигарету: «Спички
Арджун втиснулся в переполненный автобус на улице Маджистик, пытаясь удержать ноутбук от ударов о металлические поручни. В кармане жужжал телефон — Мира слала сообщения: «Шеф ищет тебя. Говорит, клиент из Хайдарабада опять передумал насчёт интерфейса». На экране мелькали эмодзи с огнём. Тем временем Викрам торговался с продавцом на рынке KR Market за связку бананов, параллельно объясняя по
Эмир, парень с обветренными руками и шрамом на левой ладони от старой печи, каждое утро замешивает тесто в крошечной пекарне в квартале Кадыкёй. За прилавком он прячет потрёпанный блокнот с набросками мостов — рисует их с детства, после того как отец-строитель свалился с лесов Босфорского моста. В четверг, когда дождь залил витрину, в дверь ворвалась Лейла, мокрая, с коробкой прокисшего пилава от
Кирилл, бывший сапер, копался под капотом «Жигулей» в сервисе на окраине Нижнекамска. В кармане зазвол старый Nokia, голос на проводе хрипел: *«Срочно в парк у завода «Красный Октябрь». Там наш «подарок» с Чечни… Ты ж его хоронил в 2003-м»*. Кирилл вытер руки об промасленную ветошь, бросил ключи на верстак. В раздевалке, между ржавыми шкафчиками, нашел запыленный чемодан с инструментами — пинцет,
Эмили Картер, 28 лет, вернулась в родной Хартсбрук — засыпанный рыжей листвой шахтерский городок на севере Онтарио — после смерти отца-геолога. В наследство ей досталась полуразвалившаяся мастерская с ржавыми инструментами и коробками старых фотопленок, которые она разбирает по вечерам под треск радиоприемника. Ее младший брат Лиам, местный автомеханик с татуировкой якоря на шее, настаивает