Лука, 17 лет, копался в подвале дома на окраине Кастельмарте, когда нашел ржавую коробку с дневником деда — Карло Бьянки. На обложке прилипли засохшие лепестки олеандра. *«3 ноября 1943. Снова слышал стук в ставни. Мария говорит, это ветер, но я видел тень в форме когтей на стене»*, — строчки сливались с пятнами вина. В баре *«Al Pozzo»* старик Джузеппе, жуя тальятелле, хрипел Луке: «Твой дед
Эрик Шульц, бывший разведчик с подрагивающими от кофе руками, копался в архивах лондонской библиотеки. Запах пыли смешивался с табачным дымом от его папиросы. На столе — вырезка из аргентинской газеты 1964 года: фото мужчины с шрамом в форме полумесяца над левой бровью. «Фридрих Бекер… Ты ли это?» — пробормотал он, сравнивая снимок с досье СС. В портфеле под столом лежал браунинг, обёрнутый в
Эйден, 27 лет, каждое утро протирает стойку в кафе *Зерновая корзина* в Сильвер-Лейке. Его руки в пятнах от туши — после смены рисует иероглифы в потрёпанном блокноте с зелёной обложкой. По соседству живет Маркус, барабанщик, который вечно одалживает у него сигареты. «Опять засыпаешь над своими каракулями?» — хрипит Маркус, разглядывая эскиз дракона. В четверг Эйден замечает новую посетительницу:
Джейк рылся в рюкзаке, доставая потрёпанный блокнот с картой, которую нашёл в библиотеке старой школы. Эмили направила фонарик на полуразрушенную вывеску «Грейсон, Мэн — 1847», её голос дрожал: *«Тут не просто бросили… Смотри, посуда в кафе ещё на столах. Как будто все испарились»*. Лукас пнул ржавую бензоколонку, бормоча о потраченном впустую бензине, пока Зои фотографировала трещины на стене
Джек, Томми и Шен держат ирландский паб в Бруклине. Старший, Джек, вкалывает с утра: пересчитывает выручку, заказывает бочковое пиво «Гиннесс», ругается с поставщиком из-за просроченного сыра для батерброда. Средний, Томми, в 11 утра уже наливает рюмку «Джеймсона» постоянному клиенту — пенсионеру Финну, который вечно ноет про боль в колене. «Слушай, старик, — перебивает Томми, — если бы я платил
Павел Строгов, в рваном тулупе и с обмотками на сапогах, нашел в чаще подстреленную медведицу. Лапу отпилили топором — под шкурой торчал GPS-маяк. «Браконьеры. Опять их грязь», — пробормотал он, разминая замерзшие пальцы. В избушке у печки его ждала Лера в дубленке не по сезону, с трясущимися руками протянула фото: «Отец неделю назад ушел за пробами. Тут координаты его последней точки». Павел
Лиам, пятнадцатилетний механик-самоучка, копался в старом радиоприемнике, когда на экране телевизора в гараже мелькнули странные символы. Его подруга Саша, перебирая в рюкзаке журнал со схемами и поломанный компас, замерла: «Смотри, это же как в тех записях твоего деда». Роланд, старший брат Лиама, втиснулся в дверь, запах масла смешался с его сигаретным дымом. «Опять ваши конспирологии? — хрипло
Лена Шульц, 17 лет, рыжие волосы в беспорядке, в руках — потрёпанный фотоаппарат «Зенит». Она бродит по заброшенной станции метро «Штайнштрассе» в Берлине, снимает треснувшие плитки на стенах. Тео Брандт, её сосед, в очках с синей оправой, ковыряет отвёрткой в панели управления заржавевшего турникета. «Тут проводка 1960-х, — бормочет он, — если подать ток, может, дверь откроется?» Лена щупит
В университетском городке Блэкстоун 17-летняя Эмили Кроу форсирует расписание — после пар по квантовой физике мчится в подвал библиотеки, где прячет чертежи портативного генератора. Её наставник, доктор Райс, хрипло шепчет за перегородкой из старых газет: *«Если корпорация узнает про твои опыты с тёмной материей, нам отключат финансирование. Или хуже»*. По вечерам она паяет схемы в гараже,
В Лондонской лаборатории физик-одиночка Итан Кроу, засыпая в кресле с кофейными пятнами на рубашке, обнаружил аномалию в данных спутника — повторяющийся сигнал с лунной орбиты. Его бывшая коллега, астроном Лена Шоу из Калифорнийского технологического, взломала его почту, оставив голосовое сообщение: *«Ты видел эти всплески? Это не солнечный ветер. Они совпадают с нашими старыми расчётами по
В старом районе Берлина журналистка Лиза Мюллер копается в архивах библиотеки, пытаясь найти связь между исчезновениями подростков. Её напарник, бывший инженер Томас Бреннер, замечает на карте 1980-х годов отметки возле заброшенной фабрики на Шпрее: «Смотри, здесь все линии энергии сходятся. Там что-то закопали — может, старые кассеты Штази?» Ночью они пробираются через ржавые ворота, находя в
Ольга замечает, что Катя не вернулась из школы после тренировки по гимнастике. В квартире на Профсоюзной всё осталось на месте: рюкзак с учебником по алгебре, недопитый компот в стакане, куртка на вешалке. Муж Максим, с запахом машинного масла от спецовки, звонит в ближайший отдел: «Вы вообще искать собираетесь или протоколы писать?» На столе у следователя Гурова — папка с фотографиями других