Катержина, с утра замотанная в зелёный фартук, пересчитывает мелочь в кассе продовольственного магазина на окраине Праги. Её муж Вацлав, воняющий пережаренным луком, орет из кухни: «Куда делись последние кроны с полки?» Дочь Алена, 16 лет, крася губы перед треснувшим зеркалом в прихожей, бросает: «Мам, я не буду сидеть с Яном после школы. Он опять пописал в штаны». По вечерам Катержина стирает
Логан, он же Джеймс Хоулетт, с детства делил прокопченную хижину в канадской глуши со сводным братом Виктором Кридом. После инцидента с убийством отца — окровавленные когти, вонь гари из камина — они скитались десятилетиями: Гражданская война, окопы Второй мировой, вьетнамские джунгли. «Ты всегда тормозишь, Джимми», — рычал Виктор, выдирая глотку пленному офицеру в Сайгоне, пока Логан стирал
Анна возвращается в приграничный городок Светлогорск после десяти лет в Киеве. Ее мать, Людмила, встречает на автовокзале в выцветшем платье и резиновых сапогах: «Опять кастрюли забыла в общежитии?» В старом гараже на улице Лесной Максим, ее школьный друг, ковыряется в двигателе «Жигулей», обтирая руки промасленной тряпкой. За неделю они успевают обсудить закрытие местной школы, цены на гречку и
Провинциалка Настя с чемоданом и томиком Чехова выходит на вокзале в Москве. Её селят в пятиэтажку на окраине — комната с облупленными обоями, соседка-алкоголичка Марья Ивановна вечно ворчит через стенку. Утром Настя моет полы в квартире Березиных: Сергей, глава семьи в дорогих часах, раздражается, когда находит разводы на стеклянном столе. Его жена Ирина, пахнущая дорогими духами, поправляет
Клодин, студентка-историк, разливает эспрессо в кафешке у подножия Монмартра. Каждое утро она протирает стойку тряпкой с запахом прокисшего молока, пока владелец, месье Лефевр, ворчит на клиентов из-за газеты *Le Parisien*. На ступенях Сакре-Кёр Антуан, рыжебородый уличный художник, рисует портреты туристов за пять евро. «Твои глаза... они как осенняя Сена», — бросает он Клодин, когда та спешит к
Лука в кожаной куртке с оторванным рукавом сидит на кухне в съёмной квартире на окраине Лиона, разбирает рацию. На столе — карта с отметками красным маркером: вокзал Перраш, складские ангары возле Соны. Марион, в чёрной бандане и с татуировкой «1984» на запястье, кидает ему ключи от фургона: *«В гараже у Антуана лежат динамиты. Говорит, прошлогодние, но фитиль проверил»*. Лука хрипло смеётся:
Соник и Тейлз копались в груде старых схем в мастерской, когда луна внезапно пробилась сквозь тучи. Соник почесал шип на груди — шрам от прошлой битвы начал пульсировать. *"Чувствую, сегодня будет неспокойно…"* — пробормотал он, отодвигая банку с холодным кофе. Эми ворвалась с криком: городской мост рухнул, а из-под обломков доносился рык. Омега, закутанный в плащ с обгоревшим краем,
Настя, медсестра из городской больницы с облупившейся краской на подоконниках, нашла в кармане своего бледно-голубого халата золотое кольцо с треснувшим аметистом. «Смотри, Ирка, — ткнула она подругу в плечо, размахивая находкой, — между перевязками валялось». Ира, закатывая бинты в стерильный шкаф, фыркнула: «Может, тот старик из палаты №4 подкинул? Говорил, ты похожа на его покойную жену».
В деревне Шуйган, затерянной среди рисовых полей, 15-летний Лин копался в сломанной водяной мельнице. Его сестра Сяо перебирала рыбу в корзине, бросая кошки Ша-Ша объедки: «Слушай, если не починишь колесо до заката, отец опять заставит нас чистить лодки вместо рынка». Лин, швырнув мокрую тряпку в лужу, пробормотал: «Ты лучше соль не просыпь — в прошлый раз из-за тебя суп на вкус как морская
Женя Швецова, 17 лет, приезжает из Твери в Москву с рваными коньками в сумке «Адидас». Каток «Серебряный» на окраине, треснувшие стёкла раздевалки, запах хлорки. Тренер Марина Станиславовна, бывшая чемпионка с сиплым голосом, ставит её в пару с Андреем Гусевым — у него перелом ребра не долечен, мажет прыжки. «Ты тут не одна с амбициями, — шипит Лера, соперница в синем костюме с пайетками. —
Доктор Лора Мбеке, в белом халате с подтеками кофе, копается в архивах заброшенной клиники в Соуэто. Ее ассистент, Джейкоб Рид из Нью-Йорка, находит папку с пометкой *Project Vyril* — внутри фото детей с одинаковыми родинками на левом плече. «Тысячи рождены от одних ДНК-доноров, — бормочет Лора, — но кто разрешил такой эксперимент?». В Дурбане, в полуразрушенной лаборатории за автобусной
Элси, 17 лет, работает в аптеке приморского городка Порт-Хейвен. Каждый вторник она развозит пенсионерам сердечные таблетки на ржавом велосипеде с корзинкой, обмотанной изолентой. В доме миссис Кларк, пахнущем камфорой, старушка хватает её за рукав: *«Они в тумане опять светятся, Элси. Как тогда, в прошлый четверг»*. На заброшенном маяке, где её брат Генри ковыряется в старых радиодеталях, они