В дождливый октябрь Ленинграда Людмила Петровна, библиотекарь с улицы Рубинштейна, обнаруживает в старом романе Достоевского конверт с обугленными фотографиями. На снимках — незнакомый мужчина в военной форме на фоне разрушенного здания, похожего на местный ДК «Нева». В тот же вечер к ней стучится высокая женщина в плаще болотного цвета, представляется Анной Семёновной, просит вернуть «то, что
В Чикаго Линда, медсестра с ночной смены, покупает старый «Полароид» в ломбарде за 20 долларов. Продавец, чеша бороду, бурчит: «Стреляй, но плёнку не меняй — её тут с 60-х не доставали». Первый снимок — её соседка Мэрилин, смеющаяся на кухне. Через час та падает с балкона, поза точь-в-точь как на фото, где вместо лица — размазанная тень. Линда дрожит, пытаясь сжечь камеру в раковине, но плёнка
В блоке D тюрьмы строгого режима Джек Морроу, бывший механик с татуировкой орла на предплечье, ковыряет ложкой треснувшую тарелку с консервированными бобами. За соседним столом Марти "Ржавый" Коллинз, осужденный за ограбление аптеки, шепчет: *"Держи при себе, а то сгниешь тут"* – просовывает под столом самодельный нож из заточенной ложки. Надзиратель Ларс Грин с сигарой в
Дóра и Лилия, близнецы, разлученные в пять лет на ярмарке в Будапеште. Дора попадает в детдом, где её заставляют чистить картошку ржавым ножом; Лилия оказывается в цирке у старика-фокусника, который учит её воровать часы у зрителей. 1937 год: Дора в синем комбинезоне тайком рисует углём на стенах фабрики — серпы, звёзды, кривые лица начальников. Лилия в Берлине, в чёрном платье с лисьим
Карлос Мендоса, сорокалетний слесарь с завода в промзоне Валенсии, каждое утро покупает *La Vanguardia* в киоске на углу улицы Королевы Виктории. Его дочь Инес, студентка-историк, копается в муниципальных архивах Барселоны, где натыкается на папку с перечеркнутым грифом *Operación Lucero*. «Пап, ты же работал на этом военном заводе в 70-х?» — спрашивает она за ужином, разливая гаспачо. Карлос
В Ленинграде, в коммуналке на Некрасова, 12, Лена Соколова услышала царапанье над головой. В комнате пахло жареной картошкой, а из соседней кухни доносился хриплый голос радиоприёмника: «…ожидается усиление ветра…». Она подтянула синий халат, встала на табуретку, прижала ладонь к потолку. «Семён, опять твоя кошка по чердаку бегает!» — крикнула она через стену. Семён Игнатьев,
Лена, 23 года, копается в архиве городской библиотеки Франкфурта, разбирая коробки с пожертвованными книгами. В углу завала находит потрёпанный дневник 1920-х с инициалами «К.Р.». На обложке — пятно, похожее на кровь. Вечером, за чашкой эрзац-кофе в своей однокомнатной квартире с облупившимися обоями, она читает записи о ритуалах в подземных туннелях под старым вокзалом. Юрген, сосед-студент,
Джо Армстронг, в потёртой куртке и с потрескавшимся ножом за поясом, тренирует Шона в заброшенном ангаре на окраине Йоханнесбурга. Пахнет машинным маслом и пылью. *"Ты промахнулся на полсекунды",* — бросает Джо, когда Шон пробивает мешок с песком. Ученик вытирает пот с лица, хрипит: *"Этот вирус… они уже тестируют его на людях".* Позже, в портовом баре, контрабандист с шрамом
Китти Прайд, в синей куртке с потёртыми локтями, спотыкается о порог ангара на Аляске. Логан, чистя когти о бетонную стену, хрипит: *"Ты ж замерзнешь, как попка, в этих кроссовках. У них тут минус сорок бывает"*. Циклоп в очках с красными стёклами кивает к мониторам — экраны мигают сигналами с антарктической станции «Восток». *"Магнето взял инженеров в заложники. Его машина —
Д’Артаньян, всё ещё в пыльном камзоле с выцветшим гасконским гербом, получает письмо через перекупщика в Марселе. Печать Анны Австрийской — треснувший воск с отпечатком лилии. "Фрондеры копят порох у стен Бастилии, — пишет королева-мать, — а Мазарини грозит отправить твою голову на пику". Гасконец скачет в Париж, по дороге вспоминая, как двадцать лет назад Атос, закутанный в плащ с
Марко, в засаленном комбинезоне, чинил «Фиат» в гараже на окраине Милана, когда Лука вкатил внутрь на мотоцикле с треснутым крылом. «Слушай, этот тип из банка опять звонил, — выключил двигатель Лука, вытирая масло с рук тряпкой. — Если через неделю не отдадим кредит, заберут мастерскую». Сандро, их третий, сидел на ящике из-под инструментов, разглядывая схему склада автозапчастей в Турине. «Там
Джильда, 22 года, вкалывает на текстильной фабрике в Милане. Утром — автобус №64, перекус в кантине: эспрессо и корнетто с джемом. Мать, Роза, вечно ворчит: «В твоем возрасте я уже двоих родила, а ты в эти дурацкие группы по подвалам лазишь!» По вечерам Джильда тайком репетирует с братом Лукой в гараже — гитара Fender, самодельные афиши с надрывным «ROCK ITALIANO!». На фабрике подруга Карла