Лена, учительница литературы в стокгольмской школе-интернате для девочек, каждое утро начинала с проверки старого деревянного ящика в своем кабинете. Там лежали запрещенные ученицами вещи: помады, журналы с вырванными страницами, письма от парней из соседнего лицея. «Опять Анна принесла эту дурацкую косметику», — бормотала она, доставая тюбик с треснувшей крышкой. На перемене к ней зашла Ингрид,
Люк, студент-архитектор из Марселя, находит в подвале бабушкиного дома коробку с письмами на венгерском и французском. На конвертах — пятна чая и печать с гербом Будапешта. «*Это не твоё дело,* — бормочет он, разбирая потёртые листы, — *но кто ещё прочтёт?*» В углу комнаты валяется ржавый ключ с гравировкой «Széchenyi 56» — адрес заброшенной типографии в районе Терезварош. В одном из писем,
Витя, щурясь от солнца, тащит лейку через грядки с огурцами. За сараем, где ржавая лопата прислонилась к ящику с рассадой, он находит ёжика, запутавшегося в полиэтиленовой плёнке. «Ты чего, дурачок?» — бормочет мальчик, отматывая целлофан. Дедуля Николай Петрович, в засаленном картузе, мастерит пугало из старой телогрейки: «Витёк, принеси-ка гвоздей из погреба, да не ударься о банки с компотом».
В Ленинграде, в коммуналке на Невском проспекте, 16-летний Виктор Шумилов мастерит радиоприемник из старых деталей. Его соседка, Нина Соколова, студентка биофака, приносит с практики клетку с канарейкой, которую назвала Цецефа. "Птица не чирикает два дня. Думаешь, это из-за радиоволн?" — спрашивает она, указывая на Витины провода. В подвале дома, где хранятся ящики с консервами
Монти Бойд, седой мужчина в поношенном костюме, каждое утро раскладывает визитки своего похоронного бюро на стойках казино Лас-Вегаса. Его жена Джули, с перманентом, пахнущим аммиаком, уговаривает клиенток в салоне красоты «Golden Curl» купить акции её будущей сети. «Ты думаешь, я на кладбище деньги зарываю?» — бросает Монти, когда Джули просит кредит под залог катафалка. Их дочь Лора, 19 лет, в
Пьер затянул ремень безопасности в потрескавшейся кожаном кресле своего синего Peugeot 504, пока Элен сверяла маршрут на карте с жёлтыми пятнами от кофе. «Тысяча франков за перегон из Тулузы в Ниццу — слишком легко для таких денег», — пробормотал он, поправляя зеркало, в котором мелькнул ржавый грузовик с затемнёнными фарами. На первой же заправке под Дижоном механик в засаленной куртке, не глядя
Анри Бертран, владелец небольшой типографии в Лионе, начинает печатать листовки после того, как его младший брат Марсель исчезает во время облавы на фабрике. Вместо чернил использует дешёвую краску из старого склада — пахнет скипидаром, оставляет разводы. Жена Луиза находит в кармане его пальто обрывок шифровки: *«Завтра. Площадь Белькур. 14:00. Корзина с яблоками»*. — Ты сошёл с ума? — шипит
Лера, в синем платье с отложным воротничком, спешит к школе №14 — сегодня вручают грамоты за конкурс ботаников. В руках мокрый от дождя букет фиалок, собранных утром возле теплотрассы. На перекрестке возле гастронома «Рассвет» стайка голубей взлетает под колеса троллейбуса — девочка спотыкается о треснутый асфальт, цветы падают в лужу. «Черт, опоздаю на линейку...» — шепчет она, вытирая ладони о
В старом особняке на окраине Парижа маркиз Анри де Вальмон ломает печать на письме, присланном в обложке «Исповеди» Руссо. Чернила расплылись от дождя, но фраза «Лекарство для матери готово» ясна — код от аптекаря Жака, связанного с заговором против регента. На балу в Версале горничная Луиза, пряча под юбкой ключ от потайной комнаты, сталкивается с герцогом Филиппом д’Орлеаном. «Госпожа де
Лёва, которого все зовут Шалтай-Болтай из-за неуклюжей походки, ковыляет за Гошей к полуразрушенной стройке. Они тащат ржавые велосипедные рамы, найденные на свалке за гаражом №5. «Смотри, тут втулка целая!» — Гоша тычет пальцем в грязную деталь, а Лёва роется в карманах, высыпая на землю болты и шайбы. «Опять гайки растерял?» — ворчит друг, доставая из-под кепки смятый чертеж самодельного
Оливия Мерц каждое утро покупает свежий рогалик у пекарни на углу Бахштрассе, прежде чем сесть на автобус до университетской библиотеки. Её соседка Герда, вдова с тремя кошками, постоянно пытается угостить её солёными кренделями через балкон. В четверг, когда лил дождь, в читальный зал зашёл американец в мокром плаще — Томас Брайт. «Вы не видели старые карты района 1945 года?» — спросил он,
Эстебан Ашер, худой, с трясущимися руками, редко покидает библиотеку особняка в Каталонии. Его сестра Виолета, бледная, в платье с высоким воротником, целыми днями рисует углем на стенах подвала. Служанка Кармен находит в саду мертвого дрозда с переломанными крыльями, шепчет: «Это она. Опять колдует». Эстебан разбивает зеркало в холле, кричит на двоюродного брата Артуро, приехавшего из Марселя: