Представляешь, Симон — вроде бы обычный парень, а тут бац — приступ, врачи руками разводят: конец, мол. Все, пиши пропало. Ан нет! Через пару дней он как ни в чем не бывало возникает перед Элизабет, своей девушкой. Ну ты представляешь? Она-то, конечно, в шоке: слезы, объятия, "я тебя потеряла!" А он… Он как будто прилетел с другой планеты. Говорит, мол, "переосмыслил всё, хочу
Представляешь, у Эдуарда дома — настоящий муравейник: младшие ещё сопят в люльках, а старшие уже вовсю крутятся во взрослой жизни, как белки в колесе. Шесть детей, Карл! Сам он, между прочим, не подарок — капризный, вечно недовольный, но тут вдруг закрутил роман с Жанной, женщиной под сорок. А что? Сердцу, как говорится, не прикажешь… Тут вообще любовь витает в воздухе, как надувной шарик на
Знаешь, как иногда хочется взять да сбежать от всего, будто стряхнув с плеч старую кожу? Вот Дэн так и решил — хватит, точка. Больше никаких криков за стеной, кулаков в подворотне, этого вечного страха, что за углом поджидает что-то ржавое и острое. Он ведь думал: перееду, закрою глаза — и вуаля, чистый холст. Но жизнь-то штука ироничная. Запахи старого квартала въелись в кожу, как дешёвый
Вот, смотри, недавно пересматривал старую картину — ну ты знаешь, эту историю про парня, который мечется между бутылкой и случайной встречной из вагона. Главный герой, Роберт, прямо как загнанный зверь: то в запой, то в объятия этой загадочной женщины, а душа-то всё равно не на месте. Режиссёр, кажется, снова за своё — ну как всегда, эти его вечные заморочки с женской нереализованностью. То ли
Представьте: 80-е, пыльные дороги Востока, а тут эта хрупкая Гвендолин — вроде ангела с открытки, но с упрямым огнём в глазах — шаркает по пустыне в поисках пропавшего отца. Ну типичная история, да? Ан нет! Тут тебе и ловушки, и какие-то жутковатые типы в тенях… Еле ноги унесла, пока не влетает этот Уиллард — красавчик с харизмой на миллион, саблей наголо и, кажется, вечным запахом приключений от
Представь: летняя жара, пот льётся градом, а этот фотограф Филипп — ну знаешь, тип в потертой косухе, со шрамами от падений на треке — сидит в своей конуре, разглядывая старые снимки. И тут врывается в его жизнь эта Элизабет — глаза горят, голос дрожит. "Сестра пропала, — шёпотом бросает, — а полиция будто сквозь пальцы смотрит". И вот он, бывший лихач, который давно завязал с гонками,
Знаешь, иногда кажется, что мафия в Сицилии — это просто страшилка из старых фильмов. Но в конце 70-х всё было настолько реально, что мурашки по коже. Представь: чиновников убивают одного за другим, будто в каком-то бредовом триллере. А власть? Ноль реакции. Словно все в глубокой коме — хоть танцуй на руинах закона. И вот появляется этот генерал — Карло Делакьеза. Честняга, упёртый как баран.
Знаешь, есть такой старый фильм… Ну, тот, где парень на космическом байке носится по галактике с бандой упоротых механиков? Вот это история! Они там на своем «Гордости Небес» — да, том самом корабле, который выглядит как облезлый утюг с реактивными соплами — воюют с какими-то психоделическими растениями-убийцами. Представь: вместо злых инопланетян — кактусы-мутанты с щупальцами! Это ж уровень
Знаешь, есть такой фильм — про почтальона Луи, который живет в захолустном французском городке. Парень, в общем-то, тихий, но жизнь у него — хоть кричи. Таскает письма целыми днями, а дома ждет мать, которая после инсульта в коляске. И вроде бы дом у них уютный, семейный, ан нет — местные «акулы» принюхались. Один — мясник с лицом мясницкого топора, другой — скульптор, который из глины чудят, а в
Знаешь, а ведь Колумб – это ж настоящий упрямец! Представь: парень потратил *годы*, чтобы выбить денег на свою безумную авантюру. То короли его посылают, то купцы крутят носом – мол, "Индия через океан? Да ты с ума сошел!" А он, как танк, прёт: собирает карты, уговаривает моряков, которые втайне думают, что земля плоская и они с края свалятся. И ведь в итоге поплыл же, в 1492-м! Честно,
Представьте: два уголовника смываются во этакой суматохе — перевозят их между тюрьмами, охрана зевакает, а они — хоп! — и в дыру. Поль Брандон, этот безумец с глазами как у голодного шакала, тащит за собой Стефана Кареллу, которому, между прочим, до свободы рукой подать — год всего оставался! Ну а Брандону-то что терять? Пожизненный, браток. Кто б на его месте не рванул в последний танец? И ведь
Знаешь, как иногда смотришь на историю через призму семьи — и всё вдруг становится по-человечески горько и неоднозначно? Вот эта история — она именно такая. Представь: железный диктатор, кумир толпы, а в личной жизни — разваливающийся на части отец. Эдда, его дочь, словно разрывается между ненавистью и какой-то искалеченной любовью. С одной стороны, её муж, Галеаццо Чиано, тот самый, чьи действия