Вера Ковальчук, хирург в полуразрушенной больнице села Заречное на Харьковщине, утром обнаруживает пустые шкафы в аптеке. Фельдшер Николай, перебирая пузырьки с этикетками «1998», бросает: «Аспирина нет, даже йод закончился». Она берет ключи от старой «Таврии», едет в райцентр — дорогу размыло, машина вязнет в грязи. На обочине видит мужчину, присевшего на корточки: Андрей Гончаренко, фермер,
Оля, пятнадцать лет, в потёртой куртке с капюшоном, нашла пса у старого гаража за магазином «Рассвет». Рыжий, с облезлой шерстью на боку, он жался к ржавой бочке, облизывая замерзшие лапы. «Ты хочешь котлету?» — прошептала она, доставая из рюкзака смятый бутерброд с колбасой. Пёс, дрожа, лизнул её пальцы, оставив липкий след. Дома мать, разбирая счет за электричество, хлопнула дверцей шкафа: «Где
Оля, 34 года, втирает пятно от борща на кухонном фартуке, пока Максим копается в её старом чемодане. "Ты зачем письма читаешь? – бросает она, замечая, как он разглаживает смятый конверт с харьковским штемпелем. – Это от мамы, ты знаешь, мы не общаемся". За стеной их дочь Лидка, 8 лет, стучит куклой по батарее, повторяя: "Не хочу в школу, там Сашка опять дразнится". Максим
Оля, учительница младших классов из Жмеринки, каждое утро толкает синий Peugeot 206 по ухабистой улице Шевченко. «Опять аккумулятор?» – кричит соседка Марьяна, вытряхивая коврик над балконом. В автосервисе «Вектор» механик Андрей, в пятнах машинного масла на футболке, подает ей термос с кофе: «Не, на этот раз стартер. Дай два часа». Пока он копается под капотом, Оля замечает в его бардачке
Оксана застала Лизу за рисованием на кухонной столешнице — розовые спирали гуаши въелись в пластик. «Сумку в школу собрала? Опять фломастеры по всему столу…» — бросила она, протирая тряпкой пятно от борща. Лиза, не отрываясь от скетчбука: «Ты ж сама сказала — мои вещи не трогать». За окном хрущевки на Оболони гудел мусоровоз, а на полу валялся рюкзак с оторванным брелоком-единорогом. Вечером
Оля засунула аптечный чек под стопку старых журналов на кухне, когда услышала скрип входной двери. Максим, в рубашке с расстегнутым воротом, рылся в бардаке возле вешалки, роняя на пол ключи и рекламные листовки. «Опять забыл, куда их запихнул?» — бросила она, вытирая руки о полотенце с выцветшим узором. Он промычал что-то про встречу с клиентами у фонтана на Контрактовой площади, но глаза бегали
Олег, механик из прифронтового Краматорска, каждое утро чинил ржавые «Запорожцы» в гараже за домом. Его соседка Марина, медсестра в полуразрушенной горбольнице, тайком подкладывала ему в холодильник банки тушенки — «Чтоб не сдох с голоду, пока двигатели ковыряешь». Они спорили на кухне с треснувшим окном: «Уезжай хоть с эвакуационным», — бросала она, заматывая бинты. Он молча чинил ее чайник,
Оксана, 35 лет, в синем халате с выцвелими рукавами, каждый день шла через грязнуватую улицу села Подобовец. В сумці — стетоскоп, пачка стерильних пеленок і шоколадка «Світоч» для перекусу. У пологовому відділенні райлікарні, де пахло хлоркою та вареною гречкою, вона принимала роды у Марьяны, доярки з ферми. «Тищай, серденько, як у полум’я дишеш», — говорила Оксана, поправляючи капельницю з
Елена, 34 года, работает в аптеке на окраине Киева. Каждый день — однообразно: раскладывает коробки с «Парацетамолом», смотрит в окно на гаражи с ржавыми воротами. Вечером возвращается в хрущёвку, где сын-подросток Артём целыми днями играет в Warzone. «Ты вообще уроки делал?» — спрашивает она, разогревая залежалый борщ. Артём молчит, натягивает наушники. В пятницу к ней подходит соседка Оля,
Саша, 16 лет, в джинсовой куртке с оторванной пуговицей, копался в ящике комода на третьем этаже хрущёвки на Оболони. За спиной гудела стиральная машинка, из кухни доносилось: "Опять крошки на столе! Ты хоть хлеб резать научись!" — мать Марина Игоревна стучала ножом о разделочную доску. В старом альбоме между фотографий выпускного нашёл ключ от гаража покойного отца — тот самый, с синей
Олег Коваль, 42 года, в синем жилете с пятном от машинного масла на рукаве, вытирал руки ветошью возле гаража на окраине Винницы. *"Движок чинить — 300 гривен, если запчасти свои принесёте"*, — буркнул он клиенту в чёрной «Ладе», который спорил о цене, тыкая пальцем в треснувший ремень ГРМ. Дома, в пятиэтажке возле рынка, жена Наталья разогревала вчерашний борщ, пока Олег считал
Киев, район возле Бессарабки. Ольга, 34 года, замечает в кармане куртки мужа Игоря чек из ресторана с женским именем — «Анна». Вместо разговора заваривает кофе, но рука дрожит, кипяток льется на детский лего под столом. «Это не то, о чём ты подумала…» — начинает Игорь вечером, но Ольга резко перебивает: «Ты забыл вытащить бумажку из кармана. Идиот». Их дочь Лиза, 7 лет, в соседней комнате рисует