Олена, 27 років, пекарка в кондитерській на Ринковій площі у Львові, зіскребла засохле тісто з форми у формі серця. Вітрину вже прикрасили медовиками з глазур’ю «Я♥Л», але вона перевіряла, чи не забула додати корицю до наступної партії. В кишені дзижчав телефон: мама надіслала голосове — *«Ти знов сама? У твої роки я вже на третій весілля сукню купувала»*. З вулиці донеслись вигуки продавця
Оксана приехала в село под Воловцом после звонка тети: «Андрей не ночует третий день, печка остыла». В его хате пахло забродившим компотом, на столе валялась расколотая гармонь. Возле речки, под ракитой, нашла братову куртку с вырванным клоком ткани и ржавыми пятнами. Соседка Марья, жуя семечки на лавочке, буркнула: «Вчора бачила його з двома — в чорному, як той грачі». В телефоне Андрея,
Оксана, тридцать семь лет, в синем пуховике с оторванной молнией, торгует дешевым трикотажем в павильоне возле киевской автостанции. Каждое утро она пересчитывает сдачу из жестяной коробки, пока сосед-продавец Саша жарит семечки — их запах въедается в кофты и шарфы. Дома — дочь-подросток Лиза, которая прячет под кроватью сигареты, и мать с артритом, требующая переклеить обои в третий раз за год.
Олег втиснул чемодан в багажник «Запорожца», пока Ирина поправляла шарф, продуваемый киевским ветром. «Там всего неделя, максимум», — бурчал он, замечая пятно от варенья на сиденье. Село Верхополье встретило ухабами и запахом навоза — тетка Мария, в фартуке с подсолнухами, махала с крыльца: «Привезли городскую колбасу? А то у нас холодец три дня стоит». В доме, где пахло сушеными грибами, Олег
В порту Одессы грузчик Олег Шевченко находит в ящике с замороженной ставридой свёрток — внутри паспорта и ключи от сейфа. Он прячет находку в старую куртку, пока начальник, Грицько, кричит: *"Шевелись, а то полставки вычту!"* Вечером Олег забирает сестру Ирину из кафе "Волна", где она моет полы. В автобусе Ира шепчет: *"Снова отец задыхается. Лекарства кончились…"*
Даня, водитель трамвая №18 на Подоле, каждое утро заворачивает в целлофановый пакет бутерброд с салом и кофе из термоса. Дочь Маша, 14 лет, ворчит на крошки на диване: *«Пап, я же просила не есть в зале»*. Он молча вытирает ладонью обшарпанный подлокотник, глядя на её рюкзак с нашивкой «Химия — это боль». Вчерашняя ссора из-за пропущенного школьного концерта висит в воздухе, как запах
Макс, 14 лет, копался в старом сундуке на чердаке бабушкиного дома в селе под Житомиром. Под слоем выцветших платьев нашел потрепанный дневник с металлической застежкой — на первой странице чернильная надпись: *"Тот, кто прочтет, увидит больше других"*. В тот же вечер, разглядывая карту с пометками возле заброшенной мельницы, услышал скрип половиц. Бабка Марья, помешивая варенье в
На окраине Киева, в полузаброшенной хрущёвке на Оболони, фотограф Олег Бойко нашёл в проявочной ванночке снимок с телом в промзоне. Рука жертвы с татуировкой «Люда-89» торчала из кучи шин. «Опять мой архив превратили в улики», — проворчал он, вытирая пальцы об запачканный химикатами халат. Капитан СБУ Марина Шевченко, в чёрной кожанке с потёртым локтем, принесла ему папку: «Вчерашний труп —
Наталья, 34 года, вяжет шерстяные носки на кухне хрущёвки, пока раненый Виктор спит в соседней комнате. Его автомат валяется на табуретке рядом с банкой тушёнки — привёз с фронта, хотя войну здесь называют «АТО». Она аккуратно протирает кровь с его кителя тряпкой, пропитанной хлоркой, когда он внезапно просыпается: «Чай есть?» Кивает, ставит на стол жестяную кружку с ромашкой — аптечка опустела
Виктор, бывший инженер завода, после сокращения чинит кран соседке Татьяне за бутылку коньяка. Ольга, его жена, ворчит: «Теперь ты и сантехник?» Деньги на репетитора для сына Сережи копят в жестяной банке из-под печенья. В подъезде Виктор собирает люстру для пенсионерки Нины Петровны — та сует ему сотню гривен, пряча от зятя. Ольга узнает, требует бросить «унизительную работенку», но Виктор
Савелий, худощавый мужчина с постоянно запыленными очками, копается в теплице на окраине приграничного городка. Его соседка Марфа, бывшая учительница, приносит банку соленых огурцов: «Опять на голодный желудок возишься? Дай хоть картошку подсажу». По вечерам он тайком чинит разбитую лавочку у заброшенной школы, где десять лет назад пропала местная девочка Катя. В кармане – смятая записка с
Антон, в засаленном комбинезоне с именной нашивкой, дежурит на заправке в Оболони. Его коллега Ира, жуя булку с маком, бросает: «Опять ночью вкалываешь? Уже месяц как зомби». Он молча поправляет сломанный обогреватель — треск искр смешивается с воем ветра. В кармане звонит старый Nokia: «Витька исчез. Казино „Феникс“ ищет долг», — шипит голос в трубке. Антон находит в квартире брата промасленную