Оксана, сорока двух лет, разгружает ящики с томатами на консервном заводе в Бережанах. Её сын Слава, пятнадцать лет, после школы забирает пенсию бабки Марьи из «ПриватБанка» — деньги на таблетки от давления. «Сколько там?» — спрашивает Оксана, протирая руки фартуком. «Триста сорок», — бурчит Слава, разглядывая трещину в экране телефона. Вечером она застает мужа Виталия с бутылкой горилки и
Марьяна, 24 года, вязала свитер у окна своего львовского квартирника, пока чайник свистел на плитке. На работе в кофейне «Зерно» она заметила парня в потёртой кожанке — он три дня подряд брал раф с кардамоном и садился у розетки, заряжая ноутбук. «Кажется, вы каждый день меняете только наушники», — протянула она чек, указывая на его синие Beats. «А вы не меняете фартук», — хрипло усмехнулся
Марьяна, студентка мехфака КПИ, каждое утро торопилась на лекции, заворачивая в фольгу бутерброд с сыром. В общаге на Подоле, где капал кран на третьем этаже, она делила комнату с Олегом — парнем из Чернигова, который подрабатывал сборкой мебели. «Опять забыл купить хлеб?» — бросала она, замечая пустую хлебницу. Он в ответ смеялся, доставая из рюкзака смятую пачку печенья «Жменіки». По вечерам
Оксана, медсестра в киевской больнице с облупленными стенами в палатах, каждый день после смены покупала в ларьке у метро два пакета молока — для себя и соседки-пенсионерки. В четверг к ней привезли Андрея, мужчину лет сорока с осколком в груди, который отказывался от обезболивающего и молча смотрел в окно на гаражи во дворе. «Почему вы тратите время на меня?» — спросил он, когда она поправила
Анна Ковальчук, 34 года, работает в аптеке на окраине Чернигова. Каждый день — одинаковый: утренний автобус с треснувшим стеклом, запах лекарств в зале с желтыми обоями, разговоры с пенсионерками о рецептах. Вечером — квартира в хрущевке, где на кухне течет кран, а мать звонит из села: *«Денег на лекарства нет, а ты опять в своем Чернигове копаешься»*. Анна молча пересчитывает купюры в конверте
Максим, в потёртой кожаной куртке, сидит за столиком кафе возле Андреевского спуска. Перед ним — ноутбук с наклейкой Bitcoin. Андрей, водитель старой Skoda, щёлкает семечки, бросая шелуху в карман ветровки. «Слушай, тут три тысячи баксов за месяц. Просто майнинг, как чайник вскипятить», — Максим стучит пальцем по графику на экране. Андрей морщится: «А если током шарахнет? У меня ж Кристина в
Олег, водитель трамвая №18 на маршруте от Контрактовой площади до Лыбедской, каждое утро замечал девушку в очках с потрёпанной книгой Хармса. Анна выходила на остановке возле университета Шевченко, торопливо пряча томик в сумку с выгоревшей надписью «Книгарня „Раритет“». В тот день она забыла его на сиденье — Олег подобрал, пробежался глазами по полям с каракулями: *«Почему снег хрустит, будто
Оксана Гриценко, слесарь третьего разряда с обветренными руками, каждое утро переступала трещину в плитке подъезда своего хрущевского дома в Залесье. После смены на консервном заводе, где воздух пропитан запахом тушеной свеклы, она забирала дочь Алину из школы — та прятала синяк под рукавом физкультурной формы. «Опять Ленка с подъезда?» — спросила Оксана, разминая в пальцах чек за сверхурочные.
Олег, в выгоревшей от солнца рубахе, топчет картошку в жестяной миске, когда Иван врывается в хату. «Німці знову забрали свиней у Коваля, — хрипит младший брат, размазывая грязь по лбу. — Їхатимуть через ліс завтра». Олег бросает ложку: «З УПА підемо — перехопимо». Иван молчит, достает из-за пазухи листовку с красной звездой. «Ти з ними?!» — Олег хватает брата за грудь. «А хіба в бандерівців є
Анна, 34 года, учительница из Одессы, в дождь застряла у подъезда с сумкой тетрадей. Рядом — Ира, соседка-парикмахер, жуёт жвачку, каблук застрял в трещине асфальта. «Слушай, ты же не железная, — Ира махнула рукой на её живот, — врач сказал, сердце не вытянет. Решай быстрее». Анна молча поправила платок, вспомнила слова гинеколога: «Прервать или рискнуть. Шансы — 30%». В автобусе №220, пахнущем
Максим, таксист с рыжими усиками и вечным запахом сигарет на куртке, копил на новый ингалятор для дочери Ани. Каждую ночь он возил пьяных клиентов из центра Киева в спальные районы, считая часы до утренней смены Наташи в больнице. «Врач сказал, старый уже не держит давление», — бросила она утром, завязывая шнурки Ане, пока девочка кашляла в платок. В такси Максим находил крошки от печенья,
Марьяна протирала стекло витрины магазина «Світло» на окраине Киева, когда заметила пожилого мужчину в помятой кепке, который пялился на коробки с дешевыми чайниками. Его пальцы нервно перебирали сигареты «Прима» в кармане пиджака. «Цей уже третій день ходить, наче привид», — сказала коллега Таня, разгружая палету с гречкой. В ответ Марьяна только пожала плечами, поправляя выцветший фартук с