Лена Моррис, студентка факультета журналистики, находит в щели под дверью общежития конверт с фотографией, где она целует женатого профессора Грега Харпера. В углу снимка — пятно от кофе, а на обороте записка: *«Твой выбор: 10 тысяч до пятницы или я выложу всё в колледжный паблик»*. Подпись — стикер с лисой. В кафе «Молотый кофе» на 5-й авеню Лена дрожащими пальцами листает инстаграм Эмили Торн,
Лена Моррис, библиотекарь с привычкой заклеивать корешки книг скотчем, находит в возвращённом романе записку: *"Доктор Риверс врёт насчёт таблеток"*. Запах лекарств из соседней аптеки, где Маркус, её брат-медбрат, разгружает коробки с аспирином, смешивается с дождём. Они спорят у разбитой кофеварки в закутке магазина: "Ты опять лезешь не в своё дело", — бросает Маркус, сминая
Лина Картер, барменша из кафе "Полуночник" в прибрежном Бриджтоне, каждую ночь после смены крутит ручки старого «Сони», доставшегося от отца. 12 сентября в эфире мелькает голос: *«…температура упадет до минус двадцати, проверьте трубы…»*. На улице +15, но через час в доме миссис Пелл взрывается котел — бабушка из третьего подъезда, которая всегда заказывает латте с корицей. Джейк
Джейкоб Райт, 42 года, водит потрёпанный фургон с надписью *«Сюрпризы и шары»* по Филадельфии. Его офис — бывшая прачечная на углу 5-й улицы: внутри пахнет резиной от воздушных шаров, на полу валяются обрывки скотча. Утром он спорит с Сарой, матерью-одиночкой, которая требует розовые шары для дочери: *«Вчера вы сказали — будут. Где они?»* Джейкоб ковыряет ключом в ящике со сломанным замком: *«В
Бинду, 16-летняя дочь Прии и Виджая, живет в Чикаго в квартире, где пахнет карри и ладаном. Каждое утро мать будит ее фразой: «Сначала молитва, потом завтрак», а отец, таксист, ворчит над счетами за свет, пока дочь крадет Wi-Fi у соседей для TikTok. В школе Бинду прячет сари в рюкзаке, меняя его на джинсы из комиссионки, но подруга Кэти смеется: «Ты пахнешь как моя бабушкин буфет». После уроков
Вайолет Карпентер, бывшая военная радистка с шрамом через левую бровь, чинит старые транзисторы в тесной мастерской на окраине Сент-Элмо. Каждое утро она заходит в кафе "Синий якорь", заказывает кофе с двойным эспрессо и перебирает конверты из ржавого почтового ящика у входа. «Опять письмо для миссис Донован? — бросает бармен Джек, вытирая кружку. — Она умерла два года назад». Вайолет
В июле 1997 года в Тихуане, Мексика, 24-летняя Джессика Моралес, арестованная за контрабанду медикаментов, сползла в канализационный люк за кухонным блоком тюрьмы. Она протащила с собой полиэтиленовый пакет с сухарями и фонариком на севших батарейках. Через три часа блуждания по узким трубам, пропитанным запахом гниющей органики, её выдал кашель — охранник, услышав шум, крикнул в решётку: «Опять
Эмили, 28 лет, менеджер кафе в прибрежном городке Брукхейвен, каждое утро переписывает мелом сезонное меню, пока её парень Джейк, плотник с мастерской в старом гараже, чинит сломанные стулья для их будущей свадьбы. Они спорят о цветах оформления: «Ты хочешь эти ужасные оранжевые тюльпаны? Они похожи на тыквы после дождя!» — кричит Эмили, размахивая списком гостей. Её мать, Марта, настаивает на
Лу сидит за стойкой бара «Красный Крюк», вытирая стаканы грязной тряпкой, когда Том Мэтис заходит внутрь. «Опять про Дэнни?» — бармен хрипло смеется, указывая на потрескавшуюся фотографию на стене: там Том, Дэнни Латур и еще пара ребят лет пятнадцать назад, с удочками и банками пива. Шериф достает из кармана смятый блокнот с зарисовками символов — круги, переплетенные змеи, — найденный в
Карлос Мендоса, владелец полуразрушенного ночного клуба *La Sirena*, обнаруживает в трюме своей старой яхты «Мария-2» зашитые в спасательные жилеты пакеты с кокаином. Его дочь Лина, студентка-медик, случайно подслушивает разговор отца с братом Раулем у бара: *«Если груз не уйдет до четверга, нас всех накроет»*. Вместо лекций она начинает следить за Раулем, фиксируя встречи с людьми в белых майках
Джеймс Монтфорд, бородатый мужчина с шершавыми ладонями от узловчатых верёвок, каждое утро проверял загоны для лошадей, пока его дочь Эмили, 16 лет, с рыжими косами до пояса, раздавала овёс. Ранчо Чикасо на границе Оклахомы трещало по швам: сосед Карсон Хартли, в ковбойской шляпе с серебряной заколкой, рыл канавы, чтобы отвести воду с их земель. «Твои коровы съели мой клевер», — бросал он Джеймсу
Лайла Моррис, 28 лет, дизайнер интерьеров из Чикаго, приезжает в родной Койот-Крик после шести лет отсутствия. Ее старый дом на Пайн-стрит, с облупившейся краской на ставнях, теперь заставлен коробками материнских вещей — Энни Моррис умерла в октябре от пневмонии. На углу Лайла сталкивается с мэром Томасом Брэкеттом, который поправляет гирлянды на фасаде аптеки «Грейс»: *«Твоя мать до последнего