Лайла Ковингтон, детектив из отдела киберпреступлений, каждое утро начинала с кофе, в который сыпала щепотку корицы. Ее стол в участке Ньюбрука был завален распечатками транзакций и флешками с пометкой «СРОЧНО». Напарник, Картер Холт, ветеран с шрамом через бровь, однажды утром швырнул на стол папку: «Опять эти поджоги на 5-й авеню. Бездомный видел, как кто-то в синей куртке убегал». Лайла,
Марк Толберт, менеджер отдела логистики, первым замечает, что в углу конференц-зала пятно от кофе 2019 года все еще не оттерли. Он тыкает пальцем в пятнистый ковер, пока Джина из HR пытается объяснить новую политику гибридного графика. "Три дня здесь, два дома — это компромисс", — говорит она, поправляя синюю пластиковую табличку с надписью *Социальная дистанция*. "Компромисс между
Лейла, 12 лет, копалаcь в сарае за домом в Эджмонте — городке, где даже почтальон знал расписание выпечки её мамы. За старыми лыжами с оторванными креплениями она нашла яйцо с трещиной, теплее печки. "Джош, смотри!" — позвала брата, тыча пальцем в сизую скорлупу. Тот уронил лопату: "Похоже на арбуз, который взорвали фейерверком". Внутри запищалось, и из обломков вылез
Джейк Бреннан, детектив с хронической бессонницей, копался в архивах полицейского участка на окраине Ванкувера, когда на стол упала папка с фото замерзших тел. Все жертвы — мужчины в костюмах, с кристаллами льда в легких. Его напарница, Элейн Соммерс, журналистка из местной газеты, принесла карту с отметками: порт, старый элеватор, заброшенный исследовательский центр. «Ты опять не спала?» —
Лейф, 34 года, в рваном оранжевом дождевике копался в заброшенной геотермальной станции под Рейкьявиком. Нашёл сломанный GPS-трекер сестры Эйры — та исчезла после того, как их рыбацкий бот затонул у берегов Гримси. В кармане у него завалялась конфета «Мамма Миа», которую Эйра всегда носила против морской болезни. «Чёрт, тут следы крови на панели управления», — бормотал он, вытирая пальцы о замшу
Джеффри Темпест, в помятом костюме и с чернильными пятнами на пальцах, дописывал главу в съемной комнате над бруклинской пекарней. Запах горелого хлеба смешивался с дымом дешевых сигар. «Ты же хочешь, чтобы *Слепые часы* издали?» — Люцио Морган, в идеально отутюженном белом пиджаке, разложил на столе пачки долларов, придавив их пустой бутылкой джина. Сделка: рукопись за славу, но Джеффри не
Лиза, 12 лет, копалаcь в коробке с папиными старыми кассетами в подвале, пока мама загружала стиральную машину. Зацепив ногой рыжую тетрадь с облупившимся корешком, она нашла внутри карту района, где красной ручкой был обведен маршрут от их дома через парк «Серебряные клёны» до заброшенной водонапорной башни. «Джейк, смотри! — ткнула она брата в плечо, показывая на пометку у дуба с выжженной
Мэйв, 23 года, каждое утро открывает кофейню *Drip & Drift* в районе Баллард, Сиэтл. Её друг детства Лиам, теперь фронтмен инди-группы *Neon Haze*, заходит после ночных концертов, заказывает капучино с пережаренными зернами. «Ты всё ещё рисуешь эти комиксы про говорящих голубей?» — спрашивает он, разглядывая её блокнот с набросками. Мэйв в ответ бросает грязную салфетку в его потертую кожаную
Надя, девочка с медальоном в форме капли, прячет его под рваным плащом, пока цирковая труппа, где она работает, гастролирует по прибрежным деревушкам Франции. Ее преследуют агенты в черных мундирах — они хрипло перешептываются: «Голубая Вода должна вернуться Немезиде». В портовом кабаке Марселя Надя сталкивается с Жаном, мальчишкой-изобретателем, который чинит сломанный паровой двигатель,
Лиам, оператор с татуировкой змеи на запястье, каждую ночь мониторит эфиры из тесной студии в Бронксе. Заварочный чайник с отколотой ручкой, экран с пятнами от кофе — он замечает повторяющиеся помехи в прямой трансляции ток-шоу о кулинарных скандалах. «Смотри, тут опять эти цифры — 40.7128, -74.0060», — бормочет он, тыча пальцем в замерзший кадр с лицом ведущей. Карен, продюсер в растянутом
Лена Морено втискивает учебник по химии в рюкзак с оторванным ремнем, пока автобус №14 трясет по ухабистой дороге к школе "Вествью". В кафетерии Маркус Чен, перепачканный краской от ночной работы над макетом для выставки, спорит с барменом: *«Я же сказал — двойной эспрессо, а не эта бурда с сиропом»*. После третьего звонка учитель истории, мистер Келлер, раздает листки с итоговыми
Джек Торрен возвращается в Кривую Петлю — поселок у каньона, где асфальт трескается от жары, а на заправке «Гас-н-Го» висит табличка «Закрыто навсегда». В рюкзаке у него только пачка старых писем от сестры Элли, которая сейчас ковыряет ключом в замке своего ржавого пикапа. «Ты тут на полчаса, максимум, — бросает она, вытирая руки об комбинезон. — Мэтт с ребятами уже знают, что ты вернулся». Джек