В старом двухэтажном доме на окраине Чикаго семья Риверсов — 17-летний Итан, его младшая сестра Лена (15) и сводный брат Марко (19) — постоянно сталкиваются лбами из-за быта. Итан, застрявший на кухне с подгоревшими тостами, ворчит: «Кто снова выключил духовку? Я же готовил сырники!» Лена, разбрасывая учебники по химии на диване, парирует: «Это Марко. Он вечно экономит электричество, как будто мы
Джейк Морроу, бывший морпех с татуировкой змеи на запястье, чинит двигатель старого пикапа в гараже на окраине Седжвиля. Рядом — треснувшая кружка с остывшим кофе. Шериф Эмили Ковач, в потёртой кожаной куртке, стучит костяшками пальцев по капоту: *«Вчера ночью у «Максимума» видели чёрный фургон. Сара Гилберт исчезла. Поможешь?»* Джейк вытирает руки тряпкой, молча кивает. В библиотеке на
В старом районе Бруклина, где вывеска закусочной «Элмерс» мигает с перебоями, Лиам Ковальски ковыряет ключом в замке своей раздолбанной «Хонды». Он только что закончил смену в гараже на 7-й улице — масло под ногтями не оттирается даже содой. «Опять клиент наорал из-за счетчика?» — кричит через дорогу Эмили Росс, перебирая учебники по социологии в рюкзаке с оторванным ремнем. Она выбегает из
Лейла, инженер-механик с татуировкой шестерни на запястье, копалаcь в двигателе старого катера в доках Сент-Элуа. Рядом валялись промасленные тряпки и банка с застывшим кофе. Марк, в кожаном пиджаке с выгоревшими плечами, бросил ей к ногам ящик с деталями: *«Рико ждет эту хрень к полуночи. Говорит, без твоего дрона его ребята не достанут груз со дна»*. Лейла щелкнула гаечным ключом по корпусу:
Кирси Клемонс играет Нину, девушку с флешбеками к ритуалам с головоломкой Лемаршана. Детектив Марк Ленда, в мятом пиджаке и с кофе навынос, копается в трупе в заброшенной церкви на окраине Лос-Анджелеса. На стене — символы кровью: перевернутый крест и цифры 7.14. «Тут что-то не так, даже воздух воняет скотом», — бормочет он, подбирая окурок с треснутого пола. Позже в подвале одного из домов
Лена ковыряла ржавую панель управления крана на свалке в секторе D-9, пока Декс чинил старый электромобиль. «Тут контакты окислились, — бросила она через плечо, — без паяльника не выйдет». Декс, вытирая масло с рук об рваную куртку, достал из кармана жестяную коробку: «Взял у старика Карло в обмен на аккумулятор. Говорит, хватит на три шва». Они избегали разговоров о пропавшем Тобиасе — его
Лина просыпается в подвале заброшенной аптеки на окраине Чикаго, зажав в руке пузырёк с оранжевыми таблетками. На стене — царапины, оставленные предыдущими жильцами: *"Они видят сквозь стены"*, *"Не включай свет после 22:00"*. Кай, её младший брат, разбирает консервы с истёкшим сроком годности. "Съешь хоть что-то," — бросает он, кидая банку со свинцовой этикеткой.
Кора Таннетти покупает ванильное мороженое сыну Лайланду на пляже в Келлер-Хиллз, пока муж Фрэнки чинит лодочный мотор. Внезапно она бьет незнакомца в красной рубашке бутылкой, затем двадцать три раза режет его перочинным ножом. На допросе детектив Гарри Эмброуз замечает, как ее рука дрожит, когда она рисует на салфетке спирали. «Я не знаю, почему это сделала», — говорит Кора, вытирая губы
Борат Сагдиев снова въехал в США через Техас, таща за собой деревянную клетку с курицей и дочь Тутар в розовом балдахине, который он назвал "карантин-шатер". В Хьюстоне он нанял таксиста-антиваксерa, Майка, который всю дорогу до Вашингтона рассказывал, что 5G вызывает мигрени. "В моей деревне, если голова болит, надо съесть козью печень и трижды плюнуть в колодец", — парировал
Макс вечно опаздывает на лекции по биохимии — вчера снова застрял в лифте общежития "Седрик-Холл", пока Зои пыталась вытащить его через полуоткрытые двери монтировкой. "Эй, там внутри ещё есть воздух?" — кричала она, смеясь, а он в ответ стучал по стенке каблуком кроссовка. Лила тем временем разбирала в комнате 305 завалы из конспектов и пустых банок от энергетиков:
Лена, 16 лет, каждое утро моет посуду в кафе *Moonlight Diner* на окраине Чикаго, чтобы помочь маме-медсестре с ипотекой. В школе она случайно слышит разговор учительницы биологии: «ДНК-тест показал несовпадение. Вы вообще её родная дочь?» Через три дня в крошечной квартирке с облупившимися обоями её мать, Карла, выдавливает из себя: «В роддоме тогда отключили свет… Может, перепутали». Лена
Джейкоб, архитектор с привычкой задерживаться в офисе до восьми, неделями твердил Эмили, что «проект в Луп-районе горит». Она, бухгалтер в очках с тонкой трещиной на левой линзе, находила в кармане его пиджака чеки из кофейни «Бин-Энджин» на Уэст-Сайде. «Ты же пьешь американо без сахара, — спросила она, разглядывая пятно от карамельного латте на бумажке. — Это клиент такой сладкоежка?» Лила,