Отец Паисий копался в огороде возле покосившейся церкви, когда матушка Алевтина позвала его к колодцу — вода пропала. «Опять трубы лопнули, — бормотал священник, вытирая лопату о рваный подрясник. — Семён, трактор-то когда починишь?» Тракторист, сидя на заржавевшем железе, только махнул рукой: «Денег нету, батюшка. Давай лучше с председателем ругайся». В сельсовете Паисий наткнулся на пьяного
Людмила Петровна, учительница на пенсии, каждое утро ставила чайник на газовую плиту в хрущёвке на окраине Твери. Её дочь Катя, вернувшаяся из Москвы после увольнения из рекламного агентства, спала на раскладном диване в зале, вшись курткой вместо одеяла. «Вчера опять с Серегой из пятого подъезда курила у мусорок? — спросила мать, разбивая яйцо на сковороду. — Тебе бы замуж давно, а не как
В общаге на окраине Москвы Кирилл, студент-радиотехник, разбирает старый телевизор «Рекорд», когда из соседней комнаты доносится запах жареных пирожков. Его соседка Аня, в растянутом свитере и с краской в волосах, стучит в дверь: «Слышь, диван чинить будешь или как? У меня подруга через час приедет». Кирилл игнорирует, пока не замечает в панели телевизора чужую микросхему с гравировкой «СД-12».
Илья, новичок в столичном ГИБДД, дежурил на Ленинском проспекте, когда остановил BMW с тонированными стеклами. Водитель, в кожаном пиджаке, сунул ему пачку купюр: *«На чай, лейтенант. Тут все свои»*. Илья молча оттолкнул руку. В участке капитан Семёнов, разминая пачку «Беломора», хрипел: *«Тыщу раз говорил — не рыпайся. У Володи с автобазы уже вопросы»*. В раздевалке Денис, друг по автошколе,
Лена, 17 лет, штопает старый свитер в избе с треснувшей печкой. За окном – деревня Подлипки, засыпанная ноябрьской слякотью. В ящике комода лежат неотправленные письма брату Виктору: *«Корова Зорька захромала, молоко сдаём только на фронт…»* Вместо чернил – свёкла, разведённая уксусом. По вечерам слушает сводки по радио, вырезает из газет заметки о 3-й ударной армии. Настя, соседка-доярка,
В Петербурге, на улице с облупившейся штукатуркой домов, водитель «скорой» Антон Климович в грязном халате таскает носилки с пьяным мужиком, упавшим с лестницы. Его сын Павел, 15 лет, лежит в больнице с переломом позвоночника — сбила машина, когда возвращался с репетиции школьного театра. Врач говорит Антону: «Без операции не встанет. Стоимость — как ваша квартира». Вечером Антон пьёт чай с
В приморском городке Светлогорске Хелена Соколова, которую все зовут Хэ, возвращается из Питера после развода и увольнения. Её встречает полузаброшенный санаторий «Волна», оставшийся от матери: облупившаяся штукатурка, треснувший бассейн с ржавой лестницей. В кабинете главврача она натыкается на Виктора Ларина, своего школьного кумира, теперь – единственного терапевта в округе. «Сандалии белые, а
Маша, 16 лет, живет в приморском городке под Владивостоком. После школы работает в кафе «Волна» — разносит заказы, протирает столики с липкими пятнами от компота. В старом гараже деда находит коробку с японскими открытками и колокольчиком, обмотанным розовой лентой. «Сломано, как моя жизнь», — бормочет она, тряся находку. Звон заставляет лампочку над головой мигать в ритм. На следующий день в
Игорь Смолин, слесарь с облупившимися костяшками пальцев от масла, и Сергей Воробьев, электрик в застиранной робе, коротали перекур у токарного станка. Цех №3 тульского завода гудел, как разбитый холодильник. «Опять премию зажали, — Игорь швырнул окурок в лужу мазута. — У Машки на сапоги к зиме нихрена нет». Сергей, перебирая в кармане гайки для самодельной буржуйки, буркнул: «Спёрли бы гаубицу,
Лиза моет пол в цветочном магазине на Тверской, когда Марина, коллега с нарощенными ресницами, суёт ей телефон: «Твоя мама… в пятой горбольнице. Там звонили». Вода из опрокинутого ведра заливает розы в пластиковых вёдрах. Через три часа она уже сидит в автобусе с потёртым сиденьем, жуёт вчерашний батон, купленный у вокзального ларька. В регистратуре, пахнущей хлоркой и йодом, медсестра в мятом
Виктор, майор с выцветшими погонами, щурится сквозь дым сигареты «Беломор». Его кабинет в севастопольской штаб-квартире пропах плесенью и старыми картами. «Саша, — бросает он вчерашнему курсанту, — твоя задача — возить Веру, жену чешского посла. Никаких вопросов. Если увидишь, что она покупает журналы в киоске на улице Гоголя — доложи». Саша, втискивая фуражку под ремень формы, кивает, но уже
Лиза в розовой униформе протирает столик у окна в кафе «Сахар», замечает Максима через стекло — он, в потёртой косухе, ставит гитарный чехол у входа в метро «Чистые пруды». «Без шапки опять? Чай бесплатный, хочешь?» — кричит она, высовываясь в форточку для заказов. Он мотает головой, но через полчаса заходит, мокрый от дождя, протягивает мятую записку: *«Тамбурмажор в 19:00. Придёшь?»*. В чехле