Алексей, фотограф из Питера, нашел на блошином рынке старый «Зенит» с треснутым объективом. Снимки с него проявлял в ванной, завешенной красным фонариком, — на плёнке кроме пустых дворов и грязного снега появлялся силуэт в пальто, как его собственное, но без лица. Олег, сосед-айтишник, тыкал в отпечатки пальцем: «Ты точно не колдуешь тут? Камера аналоговая, приложениями не подделаешь». Алексей
Рада заворачивала в платок горсть монет, спрятанных под половиком кибитки. За полотняной стеной слышались крики детей, гонявших коз по пыльной улице табора. «В городе хоть трамваи есть, — бросила она сестре, зашивавшей дырку на сапоге. — А здесь? Пыль да старые песни». Ляля откусила нитку зубами, не поднимая глаз: «Без песен мы кто? Чурбаки с глазами». На следующее утро Рада ушла, прихватив
Алексей Гордеев, механик из автосервиса на окраине Петербурга, обнаруживает в кармане старой кожанки ключ от неизвестной квартиры. Его девушка Ольга, фармацевт из аптеки на Литейном, смеётся: «Опять в гараже мусор копишь? Выброси». На следующее утро он просыпается от запаха гари — на балконе дымится куча мёртвых голубей. В сервисе клиентка в чёрном платке шепчет: «Они уже в лифте. Не
Артём, 34 года, сварщик с Уралмаша, каждое утро заезжает в «Калину» на угольном чае с сахаром. После смены у печи тянет с Максимом, другом-дальнобойщиком, в гараж: чинят старую «Волгу», спорят о ремонте тракторов. «Опять патрубок течёт, — хрипит Максим, вытирая масло рукавом. — Давай завтра в Разлив съездим, у Гены запчасти валяются». В пятницу Артём замечает в очереди за хлебом Катю — девчонку
В избе с печкой-голландкой и облезлыми ставнями Савва каждое утро пилил дрова, пока бабка Аграфена ворчала: «Опять валенки промочил? Мороз-то на дворе — щёки отлетят!» Подросток игнорировал её, заворачивая в шарф с дыркой на локте. На свалке за оврагом, где ржавые трубы торчали из сугробов, он нашёл старика в тулупе, замерзающего у разбитых саней. «Ты… не видел трёх белых коней?» — хрипел
Сашка, в потёртой куртке и с рюкзаком за спиной, толкал дверь заброшенного цеха на окраине города. Рядом вертелся Димка — щупал провода в разбитом щитке, сплёвывал сквозь щербатые зубы: «Тут тока крысы да битое стекло. Ищешь чё?». Саша молча поднял фонарик, луч выхватил ржавые конвейеры, ящики с потускневшими этикетками «НЗХ-12». На полу — обрывок карты с пометкой «Шахта №4», обведённой синим.
В промозглой московской пятиэтажке семья Ивановых коротает вечер. Отец, Виктор Семёнович, царапает вилкой обгоревшую сковороду после жарки котлет, ворча: "Опять Машка в школе двойку принесла — учительница звонила". Его жена, Людмила Аркадьевна, снимает с балкона мокрое бельё, шаркая стоптанными тапками. На кухне пахнет пережаренным маслом и стиральным порошком "Лотос". Старший
В Екатеринбурге Игорь Соколов, бывший десантник с контуженным ухом, устраивается телохранителем к местному бизнесмену. Квартира у Игоря — пятиэтажка на ВИЗе, обои с цветами из девяностых, на кухне — треснувший чайник с накипью. После смены он заходит в «Каравеллу», кафе у вокзала, заказывает пельмени с горчицей. Там знакомится с Ольгой, медсестрой из 9-й горбольницы: она просит придержать дверь,
Володя, бывший следователь из Питера, приезжает в поселок Красная Гора после смерти отца. В доме с облупившейся краской на окнах он находит старый блокнот с пометками «Свинья», «1998», «склад на Привокзальной». За чаем с вареньем из крыжовника соседка Марфа Ивановна роняет: «Твой батя копать начал — вот и пришла беда». В гараже под ржавой бочкой Володя обнаруживает мешок с истлевшими документами
Анна, начинающая художница из Москвы, снимает мастерскую в полуподвале на Арбате. Там пахнет скипидаром, а на столе валяются тюбики с засохшей охрой. Сергей, хирург из той же больницы, где лежала ее мать, появляется с кофе в бумажном стакане: *«Ты опять не спала? Весь пол в синих пятнах — как будто тут марсиан убили»*. Он прячет в карман халата леденцы «Дюшес» для пожилой пациентки из 305-й
В полуподвальной студии на окраине Москвы барабанщик Сергей чинит разбитый микрофон скотчем, пока вокалистка Катя спорит с гитаристом Димой: «Ты опять в соло уходишь, как будто мы тут бэк-группа!» Дима бросает гитару на старый диван — из кармана куртки выпадают чеки из ломбарда, где он заложил усилитель. За окном мартовский снег с дождем, а в углу стопка неоплаченных счетов за аренду. Басист
Владимир Егоров, патологоанатом с пятном ржавчины на халате, и его брат Алексей, владелец конторы «Вечный покой», сталкиваются с криминальным синдикатом Родиона Клюева. Действие — провинциальный городок с разбитой дорогой к кладбищу. В морге №3, где пахнет формалином и дешевым кофе, Владимир находит в теле электрика Сергея Михеева записку: «Не лезь в чужой карман». Алексей в это время торгуется с