Антон, инженер-неудачник, три дня клеит обои в хрущевке на Профсоюзной. Путает верхний узор с нижним, оставляет клейкие пятна на линолеуме 90-х. Его жена Лена, пахнущая аптечными витаминами, тычет в него скалкой: «Слепой крот ровнее бы поклеил!» За стеной бабка Галина Петровна включает «Русское радио» на полную громкость — ей нужно заглушить лай мопса соседа Коли, который гадит под ее дверью. В
Ардан, следователь из Улан-Удэ, в пятницу утром нашел труп водителя грузовика за рынком "Наран". На ботинке покойного — пятно мазута, в кармане — чек из аптеки на ул. Ленина, 45. Баир, друг Ардана в кожаной куртке, принес записку: *"Хатангову — 300к. До рассвета"*. — Ты же знаешь, его рейс был в Иркутск, — Баир щурится, зажигая сигарету. — А деньги в конверте пахли рыбой, как
Алина, Катя и Маша съезжаются в родной городок под Нижним Тагилом, узнав, что отца, Николая Петровича, госпитализировали с воспалением легких. Старшая Алина, менеджер из московского офиса, привозит дорогие лекарства — «В аптеке сказали, это последняя партия из Германии». Средняя Катя, мать двоих детей, бросает ссору с мужем из-за кредита на машину: «Забери Сашу из сада, я уезжаю на три дня,
В пятиэтажке на окраине Перми, в квартире с облупившимися обоями, семья Глуховых замечает странности в поведении дочери Леры, 13 лет. Отец, Алексей, электрик с обожжёнными пальцами, находит под её кроватью свёрнутые в трубочку листы — на них углём выведены цифры *4, 17, 23* и силуэты с неестественно вывернутыми шеями. «Это соседи с третьего», — бормочет девочка за ужином, тыча вилкой в селёдку с
В студии с лиловым неоновым освещением Сергей Светлаков щурится, разглядывая костюм «Аметистовой Совы» — участник в перьях и маске с вращающимися глазами исполняет степ под треск синтезатора. За кулисами «Медный Ворон», задыхаясь в душном каркасе костюма, бормочет гримеру: «Чуть локтем не задел эти хлипкие декорации — еле увернулся». Лера Кудрявцева, поправляя микрофон, перебивает Тимати: «Стоп,
Анна Соколова возвращается в родной приморский городок через восемь лет, оставляя за спиной тюремные бараки и ржавые заборы колонии. Ее сын Егор, теперь десятилетний, живет с отцом Дмитрием в хрущевке у вокзала, где обои в цветочек на стенах давно пожелтели от табачного дыма. Первая встреча происходит в подъезде: мальчик, прижимая к груди потрепанный рюкзак с динозаврами, пятится к лифту. «А ты
Сергей Михалыч, бывший водитель скорой, и Игорь, студент-заочник из Воронежа, таскают коробки с пятого этажа хрущёвки на Пролетарской. В квартире №17 — переезд: разбитая ваза в углу, хозяйка в малиновом халате кричит в телефон: *«Ты мне «Газель» на час обещал, а не этих рваней!»*. Сергей сплёвывает в подъездную пепельницу, шепчет Игорю: *«Смотри, вон тот шкаф — как мы его в лифт впихнем?»*. В
Светлана, учительница литературы из подмосковной хрущевки, получает выговор от директрисы школы за «непедагогичное поведение» — накануне она выбросила в окно класса сломанный стул, когда десятиклассник Артем Гусев демонстративно жевал жвачку. «Вы хоть понимаете, что пенсию мою на ремонт потрачу?» — шипит завхоз Лидия Петровна, размазывая пальцем пятно краски на подоконнике. Вечером Светлана
Лиза, копирайтер из Питера, каждое утро покупает кофе из автомата в подъезде — напиток всегда слишком сладкий, но другого варианта нет. Артём, сосед-программист, замечает пятно на её рубашке: «Опять спала за ноутбуком? Дай код от приложения — там люди хотя бы спят иногда». Лиза ворчит, но вечером регистрируется под ником «Кот_в_кедах», листая анкеты под звук капель за окном. Первое свидание —
Татьяна Ивановна, все в посёлке зовут её просто Теткой, вяжет носки на продажу в своей кухне с облупившимися обоями. Каждое утро она ставит самовар, заваривает чай с чабрецом и перебирает старые письма от сестры из Новосибирска. В пятницу к её домику с покосившимся забором подъездает племянник Сергей в потрёпанной «Ладе»: «Тёть, мам сказала, поживу у тебя, пока квартиру ищу». Таня молча ставит на
В заброшенном цеху на окраине Екатеринбурга оперативник Артём Воронов склонился над телом мужчины в застиранной куртке. На запястье жертвы — следы от нейлонового шнура, на полу рядом — рассыпанные таблетки цитрамона. «Смотри, как пальцы согнуты, — Воронов ткнул ручкой в синеватые ногти, — не судорога, а кто-то специально выламывал». Его напарница, Люда Горелова, сняла перчатку, чтобы закурить: «В
Лера, в розовой куртке с оторванным карманом, пересчитывает сдачу в круглосуточном магазине на улице Гагарина. Семён, её сосед с третьего этажа, втискивается между стеллажами с консервами, держа в руке перегоревшую лампочку. "Холодильник опять морозит как в Сибири", – бросает он, вытирая мазутные пятна с джинсов. Лера достаёт из-под прилавка пачку «Беломора», протягивает ему со словами: