Марк, рыжий кот с облезлым ухом, копался в мусорном баке у пятиэтажки на окраине Екатеринбурга. Его лапа зацепила полиэтиленовый пакет с тухлой курицей, когда из-за угла выскочил дворник Игорь с метлой: «Опять гадишь, шайтан!». Кот рванул через двор, задевая хвостом ржавые качели, и спрятался в вентиляционной шахте гаража. Там уже сидела серая кошка Лиса, жуя воробьиное крыло: «Третий день за
Максим, инженер из обшарпанного технопарка на окраине Петербурга, заметил аномалию в данных городской энергосети. Его коллега Яна, разливая вчерашний кофе из термоса, бросила: *«Слушай, у меня тут датчики на Неве мигают, будто кто-то ток сбрасывает через каждые 17 минут»*. К полуночи в их лаборатории, заваленной платами с паяльниками, погас свет. На экране ноутбука всплыли координаты — район
Лиза, копирайтер из рекламного агентства на Тверской, три дня корпела над слоганом для йогурта. «Живи вкусно — не выходя из офиса», — бросила она в чат Артёму, своему боссу, который ответил: «Слабо. Переделывай. Клиент платит за эмоции, а не за тухлые идеи». Вечером, пока она ковыряла холодную гречку из контейнера, раздался звонок из банка: «Просрочка по кредиту — 87 тысяч. До суда неделя».
Надежда, учительница географии с потрепанным атласом под мышкой, каждое утро пробиралась через школьный коридор с отслоившейся плиткой. В кабинете завуча Виктора Петровича, где пахло лакированной мебелью и дешевым кофе, она тыкала пальцем в смету на ремонт крыши. «Опять «нецелевое расходование»? — хрипел он, разминая печенье в стакане. — Может, вместо принципов вспомните про отопление в вашей
Сергей, водитель с облупленными татуировками на пальцах, получил задание от Артёма — местного «решателя», который раздавал поручения в гараже за авторынком. «Там три пакета, — сказал Артём, не глядя, затягиваясь «Парламентом», — бери «семёрку», не забудь про канистру. Если что, звони Ваську». В багажнике старой Волги лежали свёртки с деньгами, пахнувшие рыбой, а под сиденьем — пистолет в
Лида, в засаленной кофте и стоптанных резиновых сапогах, каждое утро пробиралась через грязь к полю за околицей деревни Подсолнечное. Отец, Николай Петрович, сидел на крыльце, щелкая семечки: «Опять за свои подсолнухи? Лучше бы жениха искала». Она молча поправляла проволоку на покосившемся заборе — вчера соседские козы снова прорвались. В магазине у Любки Сергеич, городской агроном в пыльном
Сергей, рыжий кот с облезлым ухом, обитал на чердаке коммуналки возле Сенного рынка. Каждое утро он пробирался через вентиляционную шахту к Марусе, сиамской кошке из соседнего подъезда, чтобы обменять крысиные хвосты на куски жареной рыбы из столовой. «Трех хвостов хватит на порцию трески, но если притащишь пять — дам копченого угря», — шипела Маруся, разворачивая газету с объявлением о пропаже
Анна и Максим спорили на кухне хрущевки, пока чайник шипел на плите. «Ты договорился с фотографом?» — Анна стучала пальцем по распечатке бюджета, где красным выделила перерасход на шатер. Максим, развалившись на стуле с гитарой на коленях, бормотал: «Саша из группы согласился за полцены, но ему надо уехать к пяти». За окном дождь заливал дворы Петербурга, а на столе лежали смятые чеки из
Ольга нашла в кармане куртки Дмитрия смятый чек от ювелирного магазина на Кольцевой улице. «Кольцо, 40 тысяч… Ты кому собрался дарить?» — спросила она, перекрывая шум воды из открытого крана. Дмитрий, не отрываясь от ноутбука с отчетом по стройке, бросил: «Светке из бухгалтерии. У неё юбилей, шеф велел купить». Ольга замерла, держа в руке мокрую кружку — он никогда не помнил даже дни рождения
В провинциальном Уральске, в квартире с облупившимися обоями, 27-летняя Алёна Коршунова находит в сундуке покойной бабки потёртый дневник с рисунками женской фигуры, окутанной ветвями. На кухне, разливая остывающий чай, она спорит с младшим братом Димой: «Бабка бредила про какую-то «Хозяйку чащи», когда умирала. Может, это не бред?» — роняет Алёна, проводя пальцем по странице с пятном от варенья.
Катя, 16 лет, в заправленном маслом комбинезоне копается под капотом «девятки» в полуразвалившемся гараже на окраине Екатеринбурга. Отец, Сергей Николаевич, сидит на скрипучем табурете, перебирая старые болты — после аварии на стройке он еле ходит. Запах бензина смешивается с ароматом вчерашнего борща из термоса. В дверь вваливается местный застройщик, Борис Викторович, в туфлях, которые явно
Кирилл, студент-архитектор, подрабатывает на разборе старых зданий в промзоне под Санкт-Петербургом. На заброшенном заводе «Энергомаш» он натыкается на замурованную комнату с фресками, изображающими людей в странных масках. В углу валяется потрепанный блокнот 1987 года с пометками «Проект Э-42» и схемами подземных тоннелей. Лиза, его подруга-реставратор, смеется: «Ты опять в какую-то