Сергей Воронов, экс-сотрудник ФСБ, сидит на кухне своей хрущевки, разглядывая обгоревший брелок с инициалами «А.К.», найденный в обломках машины, где погибла его жена Анна. Он помнит, как на похоронах к нему подошел сослуживец Дмитрий, прошептав: «Слушай, патруль видел черный BMW X5 без номеров за час до взрыва. Проверь гараж на Ленинградке, 45». Воронов пробирается туда ночью, находит следы
Павел в засаленном комбинезоне ковыряет гаечным ключом заклинивший вентиль где-то между «Парком Культуры» и «Кропоткинской». Рядом Сергей, щурясь под светом фонаря, бурчит: «Опять эти старые трубы – дырявые, как решето. Через месяц всё потечёт, но начальству похер». В тоннеле пахнет сыростью и мазутом, из динамиков доносятся обрывки объявлений о задержках поездов. После смены за пивом в
Саша, пятнадцати лет, в рваных кедах, каждое утро пробирался через грязный двор к конюшне. Геннадий, отец, уже развешивал мокрые попоны на ржавую изгородь: "Продадим Изумруда — долги за свет покроем. Ишака старого на мясо возьмут". Конь, с шерстью цвета чайной розы, тыкался мордой в карман Саши, выискивая сухари. Вечером мальчишка подменил замок на воротах, спрятал уздечку под фанерную
Лиза, студентка журфака, каждое утро покупает кофе в ларьке у метро «Горьковская». Там же постоянно сталкивается с Максимом, который торопится на лекции в политех. «Опять сломался терминал?» — бросает он, замечая, как она копается в рюкзаке в поисках мелочи. Вместо ответа она протягивает ему жетон, забытый на столе после вчерашней посиделки с подругой Аней. Вечерами Лиза подрабатывает в
Сергей Махов, бывший учитель физкультуры, в сером пиджаке с потёртыми локтями, три года отрабатывал в коллекторской конторе на окраине Екатеринбурга. Его стол — металлический, с царапинами от ключей, завален папками: «Кравченко А.П. — 87 тыс.», «Семья Гусевых — ипотека». Утром дозванивался до пенсионерки Ольги Николаевны, кричал в трубку: «Вы же подписывали договор, бабка!» Потом ехал в
В сибирской деревне Глухариха Марина Семёнова, учительница младших классов, каждое утро растапливает печь, пока её муж Сергей, бригадир на лесопилке, уходит на смену с термосом облепихового чая. Их сын Ваня, худой десятилетка в потёртой куртке, тайком кормит бездомного пса у школы, где крыльцо просело от времени. «В городе квартира с канализацией была бы», — бросает Сергей за ужином, разглядывая
Ольга, бухгалтер из офиса на Тверской, каждый день нюхала дешёвый кофе из автомата. В перерыве между отчётами она закрутила роман с Алексеем, менеджером из соседнего отдела, который дарил ей рафаэлло в золотистых обёртках. «Ты же не против шампанского?» — спросил он в кафе «У Гриши», пряча чек под пепельницей. Параллельно её подруга Марина, парикмахерша из Чертаново, красила клиентке корни в
Иван, электрик с улицы Гагарина в Нижнем Новгороде, нашел потрескавшуюся медную лампу в мусорном контейнере возле общаги. Принес домой, начал чистить тряпкой — из горлышка повалил сизый дым. Появился тип в выцветшей тюбетейке, с татуировкой в виде полумесяца на запястье: *"Три штуки, не больше. И чтоб без возвратов"*. Иван, щурясь от запаха горелого масла с кухни, пробормотал:
На набережной Мойки, под фонарём с треснувшим стеклом, нашли труп мужчины в потёртом драповом пальто. Мария Сергеева, затягиваясь «Беломором», присела рядом: в кармане жертвы – серебряный медальон с выцарапанной надписью *"Лена, 1925"*. Рядом валялась гильза от нагана. «Опять из прошлого тянут, – буркнул помощник Глеб, щурясь на мутную воду. – В архивах порыться надо, пока следы не
Анна, сотрудница провинциальной библиотеки в Выборге, нашла в старом комоде конверт с выцветшими фотографиями и письмом от матери, умершей три года назад. *"Прости, что молчала. У тебя есть брат"* — строчки дрожали под пятном чайной заварки. В архиве ЗАГСа, пролистывая журналы 1987 года, она выяснила: отца три месяца назад похоронили под именем "Сергей Ветров", хотя в паспорте
В ноябре 2005-го Антон, в потрёпанной чёрной куртке, роняет книгу Кафки на эскалаторе метро «Кропоткинская». Настя, рыжая, в клетчатом шарфе, подхватывает её со смешком: «Экзистенциализм и утро понедельника — опасный микс». Он бормочет: «Спасибо», замечает зелёный лак на её ногтях. Через три года они сталкиваются в кафе возле Чистых прудов: Настя, теперь студентка журфака, рисует в блокноте
Лиза, 28 лет, библиотекарь в районной читальне на Лесной улице, находит в куртке Максима чек из ювелирного с рваным уголком — дата совпадает с его ночными «авариями на работе». Она молча кладет бумажку под соль-перцовку на кухонной полке, где всегда лежат ключи от гаража. В пятницу, когда он пытается починить протекающий кран тряпкой от машинного масла, она бросает: «Ты в субботу тоже будешь