Михаил Сухарев, бывший разведчик, после Чечни устроился водителем «скорой» в Питере. Живет в пятиэтажке на окраине: облупившиеся обои, пачка сигарет «Беломор» на подоконнике, в шкафу — старая форма с потускневшими нашивками. Днем возит фельдшера Ольгу, которая вечно ворчит: «Опять без перчаток? Ты ж заразу подцепишь!» Ночью разбирается с местными бандитами — однажды выбил дверь в подворотне,
Игорь Иванов, слесарь с завода «Прогресс», каждое утро толкался в переполненном автобусе №14 по дороге в промзону. На остановке «Школа №3» к нему обычно присоединялась соседка Лида, таскавшая в сумке банки с солеными огурцами для продажи на рынке. «Опять Мухин из третьего цеха сбежал в обед, — хрипела она, вытирая запотевшее окно рукавом. — Говорят, в лесополосе за ТЭЦ его куртку нашли, пустую».
Лида, медсестра из Подольска, разбирая вещи в гараже после смерти отца, наткнулась на свёрток с выцветшими фотографиями и письмами на немецком. Соседка Марфа Ивановна, зашедшая за солью, тыкнула пальцем в снимок женщины в платье с кружевным воротником: «Это твоя прабабка, Клара. В 45-м её из Кёнигсберга привезли — шёпотом говорили, будто с офицером связила». В архивной справке, найденной под
Анна приезжает в Верхнеозёрск из Москвы, чтобы помочь отцу, Николаю, после инсульта. В доме с облупившейся зелёной краской она находит в комоде пачку писем 1992 года, адресованных «Коле» от Лидии. Николай, перебирая картошку в сетке, бросает: «Выброси — макулатура». Анна замечает дрожь в его руках, когда он говорит это. За окном соседка Мария Степановна кричит коту: «Васька, брысь!» — и стучит
Лида, медсестра в городской больнице, каждое утро заваривает чай в жестяном чайнике, пока её сосед Максим стучит по трубам из-за прорыва на пятом этаже. Они живут в хрущёвке на окраине Нижнекамска, где зимой автобусы вмерзают в лёд, а летом дворники подметают пыль с тополиным пухом. «Опять задержат на смене, будешь гречкой кормить?» — бросает Лида, застёгивая белый халат с потёртым воротником.
Кирилл, худой парень в потёртой кожаной куртке, моет кисточки в раковине детского центра «Солнышко» на окраине Петербурга. Запах акриловых красок смешивается с ароматом вчерашнего супа из соседнего кафе. В подсобке, где хранят картонные декорации к утреннику, он находит тело Ольги, методистки с синяками на шее и ножницами в горле. «Ты… что здесь делаешь?» — хрипит она, прежде чем замолкнуть
Сергей Игнатов, водитель фуры с потёртой табличкой «Восток-Транс» на кабине, каждую неделю таскал стройматериалы из Новосибирска в Хабаровск по трассе М-58. В Чите, на заправке возле полуразрушенного кафе «Рассвет», он разгружал ящики с гвоздями для местного продавца Лехи, который вечно торговался: *«Серый, давай за восемь тысяч, а то щас кризис»*. По ночам Сергей спал в отсеке с засаленным
Данила, в рваной куртке с капюшоном, спотыкается о ржавую банку во дворе пятиэтажки. Света, поправляя синий шарф, тычет пальцем в треснувший кирпич с граффити «Здесь был Костян». «Чё, опять по трубам лазить будем?» — бормочет она, разглядывая ржавую дверь подвала. Внутри — стопки пожелтевших газет 90-х, разбитый телевизор «Рубин», а под ним — потёртый конверт с ключом и фоткой незнакомца в очках.
Виктор Соколов, инженер с облупившейся краской на балконе пятиэтажки в Люберцах, втихаря снял кольцо и положил в ящик с гаечными ключами. Алина, его жена, парикмахер в салоне «Этуаль», уже третью неделю спала на раскладном диване в гостиной. «Кирилла в субботу на футбол отвезешь?» — бросила она, разогревая пельмени в микроволновке с треснувшей дверцей. Дети — пятнадцатилетний Кирилл с вечно
Игорь, слесарь из Подольска, после травмы глаза различает только силуэты. Каждое утро он чинит «Жигули» в мастерской у вокзала, запоминая голоса клиентов. В четверг старуха Людмила Павловна принесла магнитофон с пленкой: «Слышала, как Володька с этими... с Уралмаша о грузах шептался». В кармане комбинезона Игорь нашел медную гильзу с цифрами — совпала с кодом на пленке. Зашел в столовую
Лиза втирает разводы на запотевшем окне питерской хрущёвки, за её спиной Влад собирает гитару в чехол с оторванной молнией. «Там хоть дышать можно будет», — бросает он, наступая на окурок в пепельнице из-под йогурта. Она молчит, перекладывает мокрые чайные пакетики с края раковины — завтра утром грузовик заберёт их коробки с книгами и посудой без полных комплектов. Когда Влад целует её в макушку,
Анна, парикмахер из спального района Москвы, получает смс с незнакомого номера: «Через 48 часов твоя подруга Лиза умрет. Следующей будешь ты». Телефон Samsung A50 со сколом на углу, обои — мем с котиком. В кафе «Веснушки» на Ленинском проспекте она тычет экраном Максиму, своему парню-логисту: «Да ладно, спамеры достали», — он жует чизкейк, даже не глядя. Через сутки Лизу находят в парке Горького