Ольга, менеджер в салоне связи на Ленинградском шоссе, и Максим, механик из сервиса на окраине Москвы, копят на ипотеку. После работы, за кухонным столом в хрущёвке с треснувшим холодильником, Ольга пересчитывает квитанции: *"Опять комиссия за перевод... Ты же говорил, Игорь поможет?"* Игорь, их друг детства, предлагает подстроить аварию с его разбитой "Тойотой" — страховка
В глухой деревне под Тверью шестнадцатилетняя Лиза Королёва нашла в сарае потрёпанный сундук с письмами 1943 года. Под слоем пыли — фотография её прадеда в немецкой форме, а рядом ключ от дома в Калининграде. «Ты чё, фашистом предок был?» — спросил младший брат Ванька, разглядывая снимок. Лиза, не ответив, засунула ключ в карман джинсов и пошла к автобусной остановке, оставив на столе записку:
Лизавета, в зеленой куртке с оторванным карманом, каждое утро проверяла рюкзак: фонарик, пачка стиков «Балтика», блокнот с зарисованными символами из снов. Артём, её младший брат, таскал за ней шумомер, снятый с урока физики. Они шли к заброшенному заводу «Прогресс», где в подвале, заваленном ржавыми шестеренками, на стене мерцала трещина — вход в Пустоту. «Ты вообще понимаешь, куда лезешь?» —
Игорь Семин выходит из автобуса на заснеженной остановке возле заброшенного целлюлозного завода. В кармане — смятая фотография брата Антона, который три года назад занял у местного «авторитета» Глеба Широкова полмиллиона на операцию матери. «Ты думал, тюрьмой откупишься? — Антон прячет глаза в треснувшем зеркале в прихожей. — Глеб хочет квартиру. Материну». Игорь молча заваривает чай в
Лиза Громова, пятнадцать лет, после смерти бабушки переезжает в полузаброшенный дом на окраине Нижнего Тагила. В подвале она находит коробку с письмами 90-х — переписку матери с неизвестным мужчиной. «Ты всё врёшь, как в тот вечер у гаража», — выдранная страница валяется среди банок с солеными огурцами. Утром на автобусной остановке Лиза сталкивается с Артёмом, сыном местного автослесаря, который
Марина, учительница литературы в потёртой кофте, каждую ночь корпит над сочинениями в душной «хрущёвке» на проспекте Просвещения. Алексей, её муж, приходит затемно с завода — под ногтями чёрные разводы от машинного масла. «Микроволновка сломалась, грей сам», — бросает она, не отрываясь от красной ручки. Он хлопает дверцей холодильника: «Зачем тогда замуж выходила, если даже ужин не готовишь?»
Лиза, в синяках после ночной аварии на Садовом кольце, лежала в палате с треснувшим плексигласовым окном. Света, в выцветшем халате с пятном от йода, перевязывала ей руку, украдкой разглядывая золотой браслет пациентки. «Ваш муж звонил, — сказала она, нажимая на кнопку старого аппарата ЭКГ, — спрашивал, когда выпишут». Лиза отвернулась к стене с отслоившейся краской: «Скажете, что умерла».
Артём, пятнадцатилетний парень с потертым рюкзаком, прячет за школой сигареты, когда натыкается на Катю. Она, в растянутом свитере и с царапиной на щеке, пытается закопать под берёзой окровавленную бейсболку. *«Если проболтаешься — я тебе велосипед колесами сверну»,* — шипит она, перемазывая грязью ладони. Вместо уроков они бегут через промзону: Артём знает заброшенную котельную, где можно
Светлана ковыряла засохшую краску под ногтями, глядя на треснувшее зеркало в съёмной квартире на Литейном. Холодок от стекла мешался с запахом скипидара. В блокноте множились наброски женщины в синем платье — та появлялась ровно в 23:15, когда трамваи за окном замолкали. «Опять её видела?» — спросила Марина в телефонную трубку, перекрикивая шум кофемашины. «Вчера она держала фотографию. Детская,
Лиза приехала в деревню Песочное в конце сентября, чтобы разобрать вещи в доме покойной бабушки. На крыльце ее встретили три черных кота — один с белым пятном на ухе, другой худой, третий мял лапами рваный половик. В прихожей пахло сыростью и старой мебелью: бабушкин платок висел на гвозде, рядом — коробка с пуговицами и ржавыми ключами. «Опять дверь сарая открыта, — буркнул сосед Иван Петрович,
Анна Соколова, бывший следователь с привычкой жевать мятную жвачку во время допросов, подрабатывает в конторе на Тверской. Её напарник, Максим Орлов, в прошлом адвокат-идеалист, теперь разъезжает на старой «Ладе» и носит рубашки с пятнами от кофе. Их первое дело — спор из-за квартиры в хрущёвке на окраине: старушка Людмила Петровна плачет в коридоре суда, пока сын-алкоголик требует долю. «Слушай,
Ваня щелкал мышкой, развалившись на стуле с просевшей обивкой. На мониторе мигал интерфейс новой RPG, которую он скачал на торрентах. В комнате пахло пылью от старого системника, на столе валялись фантики от шоколадных батончиков. Когда игра зависла на загрузке локации «Серый Утёс», экран погас. Ваня стукнул по корпусу — резкий треск в наушниках, и его бросило в цифровой ветер. Очнулся в промзоне