Кася, с рыжими прядями, выбивающимися из-под вязаной шапки, каждое утро толкала заклинившую дверь в панельной хрущёвке на варшавской Праге. В рюкзаке — бутерброд с паштетом в фольге, пузырёк с бензодиазепинами и потёртый блокнот, где она записывала приступы: «16:30, трамвай №17, 3 минуты, потные ладони». Бабка Зося, соседка с пятого этажа, ловила её в лифте: «Опять к психиатру бежишь? Выкинь
В старом районе Варшавы, на улице Заменгофа, 24-летний Якуб Рутковски копается в подвале после смерти бабушки. Между коробками с пожелтевшими газетами 80-х он находит медальон с выцарапанной надписью *"Lila, 1943"*. На кухне, разливая крепкий чай, его сестра Агата щурится на находку: «Бабка носила такое? Никогда не видела». За окном — декабрьский снег с дождем, а из соседней квартиры
В портовом Гданьске капитан Марек Ковальски, бывший инженер-судостроитель, втянут в контрабанду оружия через Балтику. Его напарник, американец Джейкоб Райс с шрамом через левую бровь, постоянно жуёт жвачку *Orbit* и переводит радиоперехваты с немецкого. В ржавом ангаре за рыбным рынком они находят ящики с маркировкой *"H-14"*, замаскированные под консервы. «Там не сельдь, — Марек
В старом районе Варшавы, на улице Заменхофа, два брата — грубоватый автомеханик Марек (35 лет) и замкнутый архивист Томаш (42 года — сталкиваются из-за наследства: полуразрушенной квартиры после смерти отца-алкоголика. Марек хочет продать помещение китайскому застройщику («Тут воняет плесенью, а ты везешь какие-то коробки с макулатурой!»), пока Томаш копается в папках с письмами 80-х, пытаясь
Михалина Вислоцкая, гинеколог из Варшавы, колесит по польским деревням в потрёпанном белом фургоне, пытаясь учить женщин основам контрацепции. В Залесье местные бабушки шипят вслед, крестятся при виде её плакатов с изображением матки, а молодые жёны украдкой приходят на лекции в заброшенный клуб. «Ты хочешь, чтобы меня сожгли на костре?» — бросает она мужу Анджею после того, как священник о.
В Варшаве медсестра Агнешка заметила, что раны у пациентов в её отделении начали заживать неестественно быстро. Она позвонила брату-биологу Томашу, пока чистила пятно от йода на халате: «Тут такое творится — у старика с пролежнями кожа как у младенца. Приезжай, посмотри». Тем временем в Берлине инженер Маркус копался в поломанном детекторе радиации, найденном на заброшенной фабрике. Его соседка
Кася, дочь польского лесника, и Олег, сын донецкого шахтера, столкнулись в школьном коридоре за час до выпускного. "Ты опять в этих выцветших джинсах?" – фыркнула девушка, поправляя бант на выглаженной блузке. Олег швырнул рюкзак с болтающейся молнией на скамейку: "Лучше подумай, как из Львова до Кракова на попутках доехать". В актовом зале, где пахло старым паркетным лаком и
В густом лесу под Белостоком двое солдат — Юрек, коренастый блондин с шрамом на подбородке, и Марек, худощавый радист в очках с продавленной дужкой — неделями тянут патруль вдоль ржавой ограды. Юрек постоянно чинит старый транзисторный приёмник, подключая к нему провода от разобранного миноискателя: «Если эти ублюдки снова запустят глушилки, мы даже футбольный матч не поймаем», — бурчит он,
Ольга, кинолог из Чернигова, переехала в Краков после развода, устроилась в приют для бездомных собак на улице Старовейской. Её клиентка Марта, польская пенсионерка в платке с выцветшими розами, притащила упрямого боксёра Бруно: «Он сожрал мои таблетки, а теперь рычит на почтальона». В подсобке приюта Ольга спорила с ветеринаром Яцеком — он настаивал усыпить старую таксу, которая неделями выла
Наталья, адвокат из Киева, берет дело 15-летнего Степана, который украл аптечку из разбитой машины скорой помощи. «Ты же хотел помочь бабушке, да?» — она листает медкарту старушки, пока Степан молчит, рисуя на столе трещины маркером. В коридоре суда пахнет дезинфекцией, а секретарша шепчет коллеге: «Опять её подзащитные — гении оправданий». Наталья находит водителя скорой, который подтверждает:
Марек, психолог с выцветшей татуировкой на запястье, арендует кабинет в старом варшавском здании с вечно заедающим лифтом. Его клиентка Анна, учительница математики, рылась в телефоне мужа ночью, пока он храпел: «Там было смс — *«Жду в пятницу у фонтана»*. Я как будто ступором ударило», — говорит она, сжимая салфетку с отпечатком губной помады. В соседнем кресле Камиль, менеджер из рекламного
В дождь и грязь промзоны под Лисичанском Оксана, бывшая учительница химии, тащит рюкзак с антибиотиками через разбитый путепровод. Ее брат Витя, без ноги после взрыва снаряда у вокзала Алчевска, ждет инсулин — холодильник в их доме не работает уже месяц. «Сколько?» — бросает она бородатому контрабандисту у старого элеватора. Тот молча показывает три пальца: три сотни гривен за коробку. В соседнем