Айгерим, студентка филфака в Алматы, каждое утро едет на маршрутке №45 до университета, пряча в рюкзаке пачку ксероксов — конспекты продает однокурсникам по 500 тенге. После пар мчится забирать младшую сестру Алину из садика, пока их мать Гульнара торгует куртом на рынке "Алтын". Дома — пятиэтажка с треснувшим балконом — ждет брат Дамир, который вместо учебы в музыкальном колледже чинит
Айдар, парень в потёртой кожанке, каждое утро толкался у входа в метро «Абая», раздавая визитки с надписью *«Сопровождение для вечера — 20 000 тенге»*. Его клиентка Жанар, дочь чиновника из Бостандыка, впервые позвонила после ссоры с женихом: *«Если приедешь через час, заплачу двойную»*. Они бродили по ночному Арбату, жуя жареные баурсаки из ларька, пока она не разрыдалась у фонтана, сжимая в
Ерлан Садыков, прокурор из Алматы, получает анонимку о поджоге мельницы в селе Каратал. Вместо командировки отправляется сам — в старом «Жигулях», с потёртым чемоданом и термосом кумыса на заднем сиденье. В селе местный участковый Бахыт, щурясь на солнце, бросает: «Тут каждый камень шепчет, кому выгодно. Но бумаги сгорели — ищи ветра». В конторе акима Ерлан находит счёт за новую
Айдар, 34 года, с утра застрял в маршрутке №45 по пути в Городскую больницу №9. В кармане — чек на антибиотики для пациентки Дины, 12 лет, которую прооперировал вчера с перфорацией аппендикса. В приемной уже ждет мать девочки, Асель, с пакетом купленных на рынке "Коктем" бинтов: "Доктор, вы говорили, своих нет. Я у соседки спросила…" Айдар молча кивает, зная, что склады
В Алма-Ате, 1946 год. Капитан Игорь Семёнов, в мятом кителе и с папиросой в зубах, ковыряет ножом засохшую кровь на стене заброшенного цеха. Рядом — труп рабочего с клеймом «ВОР» на груди. «Опять эти цифры… 7, 14, 21, — бормочет он, снимая перчатку. — Как дни карантина». Помощник, младший лейтенант Гриша, щурится на обрывок газеты в руке убитого: «Тут про эпидемию тифа. Говорят, в вагоне №47
Азамат, парень в засаленной телогрейке, приезжает в родное село Жангыз-Агаш после пяти лет работы на стройке в Алматы. Его отек, Ербол, сгорбленный над проржавевшим ведром у колодца, бросает: *«Ты тут землю делить приехал или мать хоронить?»* В саманной хате на столе — недоеденный баурсак, мухи кружат над треснутым чайником. Сестра Айгуль, пряча лицо в платок, шепчет про споры с соседом
Айша копается в коробках на балконе своей алматинской квартиры, переезжая из съемной однушки в новостройку. Под слоем старых журналов «Рахат» и детских рисунков она находит конверт с выцветшими письмами на казахском. «_Дорогая Амина, если читаешь это, я, наверное, уже в Караганде. Скажи отцу, что кыстыбый в холщовом мешке..._» — голос за кадром прерывает звонок от незнакомого номера. На том конце
Айгерим, в потёртой косухе и с рюкзаком за плечом, выходит из маршрутки на пыльной остановке в ауле под Талдыкорганом. Бабушка Шолпан, поправляя платок, встречает её словами: «Твой отец в городе забыл, как земля пахнет. Ты хоть чабана вживую видела?» Девушка, достав из сумки ноутбук с наклейкой K-pop группы, бурчит: «Тут хоть Wi-Fi есть?» В доме, пахнущем кумисом и сушёной полынью, она натыкается
Данияр копался в гараже отца в Алматы, разбирая коробки со старыми советскими инструментами. Под слоем машинного масла и пыли нашел потрепанный дневник деда — инженера, участвовавшего в строительстве рудников в 60-х. На странице с пометкой *"Шет-Уйли, 1964"* обнаружил схему тоннеля и фразу: *"Сарыарка не миф"*. Позвонил Айгерим, с которой пересекался на лекции в КазНУ:
В Алматы грузчик Айдар разгружал тушки баранины на комбинате «Нур-Мясо», когда заметил синеватые пятна на шкуре. Запах гнили перебивал даже вонь формалина. «Эй, Нурбол, глянь — это ж брак?» — крикнул он начальнику смены, тыча пальцем в мясо. Тот махнул рукой: «Санитары проверят. Закрывай контейнер и не парься». Тем же вечером Асель, студентка-медик из Бишкека, увидела в очереди за кумысом старика
Айдар, водитель маршрутки №57, копил на новую покрышку, но потратил всё на лечение дочери после её падения с велосипеда. Жанар, ночная медсестра из поликлиники на улице Толе би, воровала бинты и анальгин для соседки-инвалида Гульнары, которой отключили свет за долги. Ерлан, второкурсник экономического факультета, прятал от родителей уведомление об отчислении — не сдал три экзамена из-за
Айдар, в потёртой куртке с выгоревшими на солнце рукавами, каждое утро тащил ящики с сазаном в порту Актау. Его друг Ерлан, обмотав шею чёрным шарфом, смеялся: «Ты так и сгниешь здесь, пока твоё море воняет мазутом». По вечерам Айдар чинил дедову лодку «Жарқын» — краска слезала хлопьями, оставляя ржавые подтёки. В углу комнаты бабушка разбирала сети, бормоча про шторм 89-го, когда волны выбросили