Лука, 23 года, моет чашки в кафе *Caffè degli Angeli* на окраине Рима. Каждое утро он подбирает с пола крошки от корнетти, пока хозяйка, синьора Роза, ворчит: «Если бы твой отец увидел...» По четвергам после смены Лука исчезает в подвале дома на via Tiburtina, где пахнет краской и старыми газетами. Там он перепечатывает украденные паспорта — лицо друзей детства, Марчелло, научил его менять
В загородной вилле под Турином собираются девять человек. Марчелло, адвокат с привычкой теребить цепочку часов, получает письмо от покойной клиентки с просьбой «защитить правду». Адриана, вдова в чёрном крепдешине, приехала из-за обещания встретить старого друга, но находит только Луку — водителя грузовиков, который клянётся, что его наняли для «ремонта ворот». Хозяйки нет. В гостиной пахнет кофе
Капитан Марко Риччи, в потёртой кожаной куртке, строит планы в штабе на окраине Милана — комната с липкими от кофе столами и картой, исчерченной красным маркером. Лейтенант Джованни Моро, вечно с гитарой за спиной, докладывает: *«Вокзал. Грузовик с таблетками, но таможня их уже слила»*. Марко хрипло смеётся, зажигая «Мальборо»: *«Ищи водителя. Он где-то торчит с любовницей — у неё рыжие волосы,
В маленькой деревне под Бари Лука Манфреди копал колодец за три лиры в день. Рубашка прилипла к спине, а пыль оседала на губах солоноватой коркой. Его жена Элена стирала белье в жестяном тазу, приговаривая: "Марио опять сломал подметку — третий раз за месяц". По вечерам Лука заходил в тратторию "Дель Капо", где старики спорили о земельной реформе. Однажды днем механик Карло
Мари-Шанталь Дюваль, библиотекарь из Марселя, нашла в потрёпанном томе Бальзака карту с пометками *«Азимут 34°»* и *«Эль-Хадим»*. Следы вели в портовый склад, где она столкнулась с китайским химиком Хао Лином — в очках с толстыми стёклами, в пятнистом халате. Он вырвал карту, бросил: *«Вы не понимаете, это не ваша война»*, скрылся на моторной лодке. В её квартире на улице Ла-Канебьер позже
Джанго, бывший солдат с шрамом через левую бровь, копает колодец на своей ферме под палящим солнцем. Его жена Мария выносит кувшин с водой, поправляет платок на голове: «Опять видел следы у ограды?» Он молчит, вытирая пот рукавом. Ночью в салуне «Ласточка» пьяный лудильщик Лукас бормочет о «призраках в чёрных плащах», но все смеются. Утром на окраине Сан-Мигель находят труп мясника Антонио — в
Лоренцо, подмастерье в мастерской скрипичных дел мастера Карло Беллини, целыми днями шлифует клён для дек в пыльной комнате с запахом лавандового масла и старой древесины. В Кремоне, 1697 год: утренний свет через мелкие стёкла падает на верстак, где Карло, согнувшись, ворчит: *"Не торопись, идиот — эта фаска должна быть как край персикового листа"*. На рынке Лоренцо сталкивается с
Марко, 32 года, младший архитектор из Милана, три месяца скрывал дрожь в левой руке, пока не уронил эспрессо в кафе на площади Сан-Бабила. Лючия, его соседка-пульмонолог с привычкой курить «MS» без фильтра, заставила его пройти МРТ в клинике на виале Фульвио Тести. «Ты видел свои снимки? — спросила она, вытирая сахар с бархатного платья. — Там… как медуза в аквариуме». Через неделю он уже ехал в
Никола, лениво разминая глину в мастерской на окраине Милана, спорит с Лучией о смысле «нового реализма». «Ты лепишь бюсты богачей, а говоришь о революции», — бросает она, затягиваясь сигаретой без фильтра. Он срывает с мольберта эскиз обнажённой фигуры — это Владо, хорватский моряк, который таскает им дешёвое вино из порта. К вечеру троица едет на мотоцикле «Moto Guzzi» через промзону,
Марко, управляющий текстильной фабрикой, возвращается в поместье с запахом формалина на пальто. Анна, его жена, в мятом халате копается в курятнике, разбрасывая перья. "Клюнула Пепе, — бормочет она, — желток вытек в солому". Марко щелкает зажигалкой, не глядя: "Ветеринара вызвать?" Она внезапно хватает его за запястье: "Ты пахнешь той девчонкой с конвейера". На столе
Антонио, в ржавой рубашке с закатанными рукавами, разгружал ящики с сардинами в порту Мессины. Запах рыбы въелся в кожу; пальцы скользили по влажному дереву. Дома Мария, вытирая руки о фартук, бросила на стол квитанцию за свет: «Смотри, опять повысили тарифы. Как детей в школу собрать?» Младший, Лука, кашлял в углу, прижимая к груди потрепанный мяч. Вечером Антонио зашел в бар «У Сальваторе», где
Лючия Фаллачи, 23 года, каждое утро открывает кафе *Caffè dell'Oro* на узкой улочке возле моста Понте-Веккьо. Её брат Марко, студент-архитектор, вечно опаздывает на лекции в университете Флоренции, оставляя на кухне недоеденные корнетто. За стойкой Лючия находит забытую клиентом потёртую папку с письмами 1944 года, подписанными именем её прабабки — Элена Риччи. «*Che cavolo…* — бормочет она,