Джакомо сидит на веранде в Торре-дель-Лаго, разбирает письма. Эльвира, в платье с засаленным воротником, ставит перед ним кофе: «Опять кредиторы пишут? Ты же обещал не брать в долг у Беццекки». Он отодвигает чашку, достает из кармана смятый лист с набросками для *Тоски*: «Они подождут. Вчера на озере крики чаек — слышал? Как второй акт…» За окном висит ружье — не cleaned после утренней охоты. В
Мужчина в помятом пиджаке просыпается на вокзале Турина с чемоданом, полным белья и газет на французском. В кармане — билет на поезд Милан—Лион, вырванная страница из блокнота с цифрами «17.30» и клочок фотографии, где женская рука держит зонт. «Энцо? Меня зовут Энцо?» — бормочет он, пытаясь вспомнить, пока медсестра в поликлинике вводит ему успокоительное. Доктор Лючия, в очках с толстыми
Лука, владелец автомойки на окраине Рима, обнаруживает в багажнике «Фиата» клиентки Сильвии пакет с кокаином. Он звонит брату Марко, который ворчит: «Ты что, в первый день работаешь? Выбрось или заплати за молчание». Вместо этого Лука прячет наркотики в резервуаре с пеной для мойки. Тем временем его жена Элена, фармацевт, замечает подозрительные покупки антидепрессантов в своей аптеке — рецепты
Жан, цыган с обветренным лицом и гитарой за плечом, кочует по югу Франции с женой Мари и дочерью Лизой. Их фургон, выкрашенный синей краской с отслоившимися участками, часто останавливается возле Лиона — торгуют самодельными украшениями на рынках, чинят котлы фермерам. «Опять эти трещины на колесах», — бормочет Жан, закручивая гайки ключом, пока Лиза собирает хворост для костра. Ночью у горы
Лето 1954-го. Карло Бьянки, 32 года, чинит проколотую шину в своей мастерской на углу Виа Падова и Пьяцца Аспромите. Соседка Лидия, вдова с двумя детьми, приносит ему эмалированную кружку кофе: *"Se continui a lavorare a stomaco vuoto, crepi prima delle tue biciclette"*. В ящике верстака — фотография брата, погибшего под Монте-Кассино, и неоплаченные счета за электричество. По вечерам к
Лука, пятнадцатилетний паренек с облупившейся краской на велосипеде, каждое утро объезжал портовые склады в Сан-Ремо, развозил связки газет. Его сестра Мария, в платье с заплаткой на локте, торговала вялеными кальмарами у причала, переругиваясь с рыбаками: «Эй, Джузеппе, твой осьминог вчерашний — даже кошки не берут!» В кармане у Луки лежала потрепанная фотография отца — пропавшего моряка, чей
Лука, молодой священник с облупившимся серебряным крестом на груди, нашел в ризнице заброшенной церкви Сан-Лоренцо дневник с водяными пятнами. На последней странице — рисунок: женщина в платье XIX века стоит над ямой, из которой торчат кости. "Они не ушли, отец", — прошептал фермер Карло, указывая на трещину в полу алтаря. На следующее утро Лука спустился в подвал с керосиновой лампой,
В тесном бункере под Рейхсканцелярией Адольф, в мундире с оторванной пуговицей, нервно чертит карандашом линии на карте Берлина. Рядом Ева, поправляя платье с выцветшими розами, ставит на стол чашку кофе — последние зерна из запасов, пахнут жжёной пшеницей. Йозеф Геббельс, щурясь сквозь дым сигареты, бормочет: «Штайнер не придет. Дивизия разбита». Из коридора доносятся крики фрау Юнге — она
София, рыжеволосая итальянка с татуировкой компасa на запястье, сидела в кафе на Via Margutta, разбирая схему взлома банковского хранилища в Риме. Ее напарник Марко, бывший инженер из Милана, щелкал пальцами по стакану с *aperol spritz*: «Ты уверена, что сигнализация отключится ровно в 15:23? Эти новые датчики — не хуже Цербера». В кармане у Софии жужжал перехваченный полицейский радар — она
В деревне Сан-Джованни, затерянной среди холмов Ломбардии, братья Марко и Пьетро Бальдони копошатся на поле, пока солнце палит спины. Марко, старший, с мозолистыми руками, чинит треснувший плуг — железный обод трещит под ударами молота. "Сколько ещё отдавать будем? Хлеба на зиму не останется", — бормочет он, вытирая пот рукавом. Пьетро, младший, с обгоревшим от костров лицом, прячет
Элиза, рыжеволосая девятнадцатилетняя студентка, каждое утро покупала капучино в баре возле Пьяцца Навона. В рюкзаке у нее валялись кисти, тюбик ультрамарина и конверт от матери из Сицилии, нераспечатанный с прошлой недели. В мастерской на Виа Маргутта Лука, ее сосед по съемной квартире, уже ждал с бутылкой дешевого кьянти: «Синьорина, вы опять проспали! Старик Джузеппе звонил — хочет, чтобы ты
В Венеции Марко, мойщик лодок, каждое утро замечал в окне напротив женщину в синем халате — Лючию, которая развешивала белье под звуки радио. Однажды он увидел, как она уронила конверт с португальскими марками. В Лиссабоне Жуан, курьер на стареньком мопеде, нашёл такой же конверт возле трамвая №28 — внутри была фотография турецкого кафе с надписью: «Спроси про чай у Айше». Позже, разбирая груду