Комали, дочь Раджеша и Сундари, каждое утро помогает отцу раскладывать специи в их крошечной лавке на рынке Ченнаи. Однажды, возвращаясь с ведрами воды из колонки, она слышит, как мать кричит соседке: "Вали хной руки красит, а моя дочь даже сари новое не наденет на Понгал!" Вечером отец, разглядывая квитанции за электричество, бормочет: "Сколько дать за невесту? Хоть бы кузен из
В старом особняке Джайпура с треснувшими мраморными ступенями Вирендра Сингх роется в бумагах конторы, пахнущих пылью и камфарой. Его сын Адитья тайком встречается с Шалини, дочерью уличного торговца специями, пряча её фото под стопкой учебников по юриспруденции. "Мама снова спрашивала про запах розового масла в твоей комнате", — бросает сестра Прити, поливая герань на балконе, где
Гаутам, психолог с привычкой крутить в руках старую зажигалку, арендует квартиру в районе Бандра. На столе у него всегда стоит холодный чай с кардамоном, а на полках — потрёпанные учебники по криминальной психологии. Амрита, детектив в потёртом кожаном жакете, приезжает к нему на рассвете после ночной погони за наркокурьером на окраинах Мумбаи. «Вот, смотри: парень из Ченнаи звонил жене ровно в 8
Дели. Хэппи Сингх, 28 лет, таксист с окровавленной тряпкой на голове вместо тюрбана — вчера на рынке Садар Базар ему сорвали его в драке. В машине виснет брелок с фото Золотого Храма, на сиденье — коробка *барфи* от матери. «*Сынок, перестань возить этих пьяных сахибов, — звонит Гурприт, — соседи шепчутся, что ты с мусульманкой виделся…*» Он молча кладет трубку: вчера у киоска с *чаем* Алия в
В Мумбаи, на крыше многоэтажки, 16-летний Радж чинит рваного бумажного змея, украденного с соседской веревки. Его сестра Лила, 14, мажет клейстером из муки и воды каркас, ругая брата: «Опять в школу опоздаем из-за твоей дурацкой войны с мистером Капуром». Внизу, на рынке Кроуфорд, продавец специй Рави выкрикивает: «Куркума дешевле пыли!», пока его сын Амит тайком красит хвост змея в синий — цвет
Айша, девушка в потертой кожанке, разбирает старый фотоаппарат на рынке специй в Мумбаи. Рядом валяется карта памяти с голограммой синего цветка — его контуры мерцают, как неисправная лампочка. Ее напарник Радж, бывший инженер-электрик, ковыряет ржавые трубы под мостом: «Эти кабели ведут прямиком в лабораторию «Вишну-Корп». Там не цветы печатают, а что-то крупнее». Ночью они пробираются через
Рави, худой парень в очках с потёртой оправой, таскает мешки с кардамоном в лавке отца на рынке Майсура. В перерывах достаёт из-под прилавка скрипку с облупившимся лаком — подарок умершей матери. Однажды за грузовиком с ананасами слышит ритм: Амина в выцветшем сари колотит палками по пустым канистрам у мясной лавки. "Ты ж гений!" — кричит он, перелезая через ящики с куркумой.
Адити, 28 лет, каждое утро пробирается через толпу на станции «Чёрчгейт» в Мумбаи, чтобы успеть на смену в колл-центр. Её наушники с потрёпанным проводом глушат гудки поездов, но не спасают от криков начальника: «Клиент жалуется на акцент! Переключи на Раджа!» В обеденный перерыв она прячется на лестничной клетке, жуя самосу с картошкой, пока мать звонит в третий раз: «Аптека у метро закрывается
Раджеш, механик из гаражей за вокзалом Чаттрапати, по вечерам дрался в подвале старой текстильной фабрики в Дхарави. Его противники — безработные водители, парни из уличных банд в засаленных майках, подростки с сигаретами за ухом. Арджун, организатор драк, щелкал костяшками пальцев: «Завтра будешь биться с тем парнем из Бхинди-базара. Проиграешь — отдам твой долг Викраму». Раджеш молча кивал,
Арджун, 22-летний студент колледжа в районе Бандра, каждое утро пробирается через толчею рынка Кроуфорд, чтобы успеть на лекции. Его отец, Мохан, жесткий банковский клерк, настаивает: *«Брось гитару под кровать. Найди нормальную работу — соседский сын уже в Дели зарабатывает»*. По вечерам Арджун тайком репетирует с друзьями в гараже за авторемонтной мастерской, где пахнет машинным маслом и
Рави Шарма, 23 года, вернулся в Гулмари — деревню в засушливом Раджастхане, где пыльные переулки упираются в полуразрушенные глиняные дома. Он привёз из города коробку с солнечными панелями, но староста Мирал Деви, женщина в выцветшем сари, перехватила его у колодца: «Сначала научись козу доить, а потом про свои штуки говори». Рави, протирая очки от песка, показал на треснувший насос, который еле
Раджеш, худой парень в выгоревшей рубашке, таскает корзины с зелеными бананами через пыльный двор фабрики в Аграе. На обеденном перерыве у ларька с *чай-пакодой* он слышит, как владелец плантации, Сингх-сахиб, кричит на старика-грузчика: «Если не успеешь до заката — вычту из зарплаты твоей вдовы!» Вечером Раджеш натыкается на Миру, девушку в потертом сари, которая рисует мелом на стене склада