Раджеш Шарма, владелец текстильной фабрики в Мумбаи, спорит с младшим братом Викрамом из-за кредитов. Викрам тайно продал часть оборудования, чтобы оплатить долги в кабаре «Золотой павлин»: «Ты думаешь, я не видел твоих чеков? — бросает Раджеш, размахивая бумагами перед лицом брата. — Здесь пахнет предательством, а не краской для ткани». Тем временем жена Раджеша, Аарти, пытается уладить конфликт
В деревне под Аллахабадом 18-летний Шанкар находит тело сестры Радхи в реке, обмотанное оранжевой тканью из местного ашрама. В кармане её выцветшего сари — ключ от камеры хранения на вокзале. Дневник Радхи с обгоревшими страницами: «Бабуджи требует «особых пудж» после полуночи... Видела, как Мохан из охраны увёз девочек в фургоне с номером UP-42-3078». Шанкар пробирается в храмовый комплекс через
В городе Ченнаи 16-летний Раджеш втирает масло в потрескавшийся ремень сандалий матери перед рассветом. Его младшая сестра Лалита, заспанная, роняет глиняный горшок с водой во дворе: «Опять *проклятые* ящерицы на кухне!» Они копят на билет в Мумбаи, где отец, исчезнувший пять лет назад, объявился в списках погибших на стройке небоскреба. Раджеш подрабатывает в лавке *пани-пурi*, пряча купюры в
Мриналини, 28 лет, из трущоб Дхарави, работает курьером в Мумбаи. Каждое утро она завязывает потрёпанные кроссовки шнурком, подклеенным скотчем, и развозит посылки на стареньком мопеде. В переулке возле рынка Кроуфорд она сталкивается с Арджуном, молчаливым механиком, чинящим мотоциклы в гараже с проржавевшей вывеской «Рама Авто». Он протягивает ей стакан чая с имбирём: «Тормоза скрипят. Завтра
Раджеш, 19 лет, мотается по переулкам Мумбаи на велосипеде с треснувшим зеркалом. Под сиденьем — пакет с документами для юридической конторы и старый мобильник «Нокиа», который он подобрал возле рынка Кроуфорд. «Ты опять без шлема?» — кричит Мира, протирая очки тряпкой, пока микросхемы на столе в её комнате мигают красным. Она паяет провода для университетского проекта, но отец, владелец чайной
Радж, 12 лет, находит потёртый пергамент в железном сундуке за домом деда. Там — схема с пометками на хинди и санскрите, пахнущая камфорой. "Прия, смотри! Это же маршрут к старому храму Викрама", — трясёт он листом перед сестрой. Та отмахивается, перебирая старые монеты с рынка Джайпура: "Опять дедушкины сказки. Вчера ты «сокровище» в корове видел". Но вечером, заметив на
Радхика, 16 лет, втирает гуталу в потрескавшиеся кирпичи своей хижины в деревне Чандрапур. Её младший брат Викрам, пряча под кроватью ржавый фонарь, клянётся: *"Вчера у зернового склада видел — они снова грузили мешки с чёрной пшеницей"*. По вечерам, когда гаснут уличные фонари на базарной площади, она пробирается через заросли бамбука к заброшенному храму Шивы — там, под треснувшей
В деревне Вриндаван, заросшей манговыми деревьями, 16-летний Кришна с рыжими волосами до плеч возится с поломанным мопедом возле глиняного коттеджа. Его старшая сестра Радха, в сари с выцветшим узором, кричит из кухни: «Опять масло пропало! Ты снова кормил им ворон?» Он хмыкает, вытирая руки о пятнистую собаку, которая тащит его за шлею. По вечерам они собираются на веранде с соседями — старик
Пушпа Радж, худощавый парень с шрамом над бровью, таскает брёвна красного сандала через заросли тика в горах Сeshachalam. Его напарник Кесира сбрасывает связку дерева в грузовик у реки Годавари, бормоча: «Вчера Манджу из полиции снова обыскивал склад — придётся сменить маршрут». Пушпа, вытирая пот тряпкой с запахом дизеля, хрипит: «Пусть ищут. Через ущелье Папаконда-Гат просохнет к вечеру —
Дэнни, водитель потрёпанного синего такси с трещиной на лобовом стекле, каждый день объезжал переулки Колабы. В салоне пахло старым кожаным сиденьем и жареными *пакора*, которые он покупал у уличного продавца возле кинотеатра Regal. Однажды вечером рыжеволосая женщина в жёлтом сари, назвавшаяся Рией, оставила в машине кожаную сумку. «Завтра заберу», — бросила она, исчезнув в толпе у рынка
Али, вор в потрёпанном зелёном халате, пробирается через пересохший арык в Багдад. На базаре вместо криков торговцев — тишина: лавки закрыты, на стенах висят приказы Джафара с красной печатью. У развалин гончарной мастерской старик Хасан чинит разбитый кувшин. «Султан в темнице, Зейнаб в золотой клетке во дворце, — бормочет он, не глядя на Али. — А ты зачем вернулся? Узбекские солдаты Джафара
Радж, 17 лет, чинит мопеды в гараже на окраине Мумбаи. Его отец, Амит, сидит на ржавой койке во дворе, растирает опухшие колени — последствия аварии на стройке три года назад. Вечерами Радж забирает из школы младшую сестру Прию, покупает ей самсу у уличного торговника. «Завтра в порту будут бои. 5000 рупий за раунд», — говорит Викас, сосед по бараку, пока они чинят пробитое колесо. Радж молча