Арджун Малик, 22 года, таскает мешки с удобрениями на фабрике в Джхарии, пока солнце палит асфальт. После смены он мчится на заброшенный стадион «Шахин», где тренирует бывший игрок Раджеш Верма — тот вечно с флягой чая в руке и сиплым голосом: «Снова опоздал? Ладно, бей по крученым, а не как бабуля в крикет!» Дома отец, Ракеш, разбивает глиняный кувшин, узнав, что сын прогулял смену: «Ты думаешь,
Адитья разбивает лампочку о бетонную стену склада в Дадаре — внутри находит свёрток с фотографиями и записями на хинди. «Три дня назад он торговал здесь рыбой, — говорит ему информатор Раджеш, жуя бетель. — Потом приехали двое в чёрных куртках, увезли в сторону набережной». В кармане убитого Адитья обнаруживает билет на автобус до Гоа с именем «Санджай Малик» и пятнами карри. Мира, его сестра,
Викас, 32 года, каждое утро покупает *чай с кардамоном* у ларька возле вокзала Чхатрапати Шиваджи. В ржавом шкафу его однокомнатной квартиры в Дхарави, между пачками старых счетов и фотографией отца, лежит пистолет с глушителем. «Опять ночные смены?» — спрашивает мать по телефону, пока он чистит кровь с ботинка тряпкой, смоченной в керосине. Радж, его связной, оставляет заказы в треснувшей
**Первый абзац:** Авинаш, 17 лет, живет с отцом-механиком в пригороде Ченная. Их гараж — ржавый контейнер у трассы, где пахнет бензином и жареными *пакорами* из соседней лавки. Каждое утро Авинаш чинит старые «Энфилды», пока отец, Суреш, курит *биди* и ругает погоду: «Опять дождь, как в прошлом году — колеса тонут в грязи». По вечерам Авинаш тайком тренируется в заброшенном складе — деревянный
В Мумбаи, в переулке заваленном коробками от специй, Рави, 19 лет, чинит мотоцикл отца. Он слышит крики уличного торговца: «Ладу не продам дешевле ста рупий!» и бросает гаечный ключ в ржавое ведро. На рынке Мира, дочь фабриканта фейерверков, прячет в сумке коробку спичек — отец запретил ей подходить к мастерской после взрыва, убившего мать. Они сталкиваются у лавки с чаем: Рави проливает напиток
Габбар Сингх, высокий мужчина с густыми усами и всегда в красно-оранжевом тюрбане, разъезжает по переулкам Джайсалмера на потёртом Enfield. Его напарник, Сукхи Рам, вечно жалуется на жару, вытирая лицо краем курты: «Сардар, эти контрабандисты спят в кондиционерах, а мы тут как шакалы под солнцем». В лавке старьёвщика Мохита они находят свёрток с опиумом, зашитый в старую парчу. Мохит, дрожа,
Радхика, дочь продавца специй с рынка в Мумбаи, каждый день таскает мешки с куркумой и кардамоном, пока не сталкивается с Вираджем — парнем из офисного квартала, который ищет дешёвый кофе вместо Starbucks. Он оступается, роняет папку с документами, заляпанными краской от ремонта в новой конторе. «Ты вообще смотришь под ноги?» — бросает она, подбирая лист с цифрами. Он замечает царапину на её
В Бомбее 1960-х Викрам, 23-летний наследник фабрики ручного текстиля, спорит с отцом Раджаном из-за ржавых станков в цеху. «Ты сломаешь то, что строила семья поколениями», — бросает Раджан, разбивая чайник об пол. Викрам, пахнущий анилиновыми красками, тайком встречается с британским инженером Майлзом в кафе «Силуэт», где официанты в засаленных фартуках разносят самсу. Лила, его соседка,
Раджеш вернулся в родную деревню после десяти лет работы в Мумбаи. Старая станция Домбивли встретила его запахом жареных *пакора* и треском динамиков с болливудскими хитами. На перроне тетя Шанти, обмотавшая голову потрепанным сари, тыкала пальцем в его потускневшую кожаную сумку: «Столица из тебя *бэбу* сделала, а сапоги все равно грязные». В доме отца, где облупилась синяя краска со ставней,
Радж, бухгалтер в потёртом пиджаке, каждое утро толкается в электричке до станции «Чёрные ворота». Его жена Прия, учительница младших классов, закутанная в синтетический сари с пятном от карри, ругает соседского мальчишку, разбившего горшок с геранью. По вечерам Радж исчезает в подвале с треснувшими трубами, притворяясь, что чинит насос — на самом деле рисует козлиной кровью защитные руны на
Раджеш Малик, слесарь с фабрики в Дхарави, каждое утро пробирался через узкие переулки, заваленные пустыми канистрами и пластиковыми мешками. Его жена Пуджа, с лицом, испачканным мукой, ворчала, пока месила тесто для чапати: «Вчера Сахил принес двойку по математике. Учитель говорит — не хватает на репетитора». Раджеш молча доставал смятые рупии из жестяной коробки, зная, что это деньги на
В старом доме на окраине Мумбаи 16-летний Раджив копался в коробке с вещами отца, погибшего год назад на стройке. Под потрепанной рубашкой он нашел блокнот с цифрами: *"14.03, 78% SteelCorp, ₹5L Хари"*. На кухне мать, помешивая карри, бросила: *"Отец сутками чертил эти чертежи, а они его уволили за прогулы…"* Раджив заметил, что последняя запись датирована днем смерти — рядом