Раджеш чинит мопед у мастерской с выцветшей вывеской «Ганеша-моторс» в пригороде Пуны. Ржавый вентилятор скрипит, на столе — разобранный карбюратор и чашка остывшего чая. В дверях появляется Мира, соседка-ветеринар, с перебинтованной кобылой: «Если не снимешь воспаление, через неделю ногу отрежут. Поможешь?» Раджеш отмахивается: «Я ж не доктор», но вечером копается в старых деталях, примеряя
Радхика, 24 года, каждое утро едет на местном поезде из Бандра в офис IT-компании в Ниримане-Пойнт. После работы помогает отцу в их чайной лавке возле рынка Кроуфорд, где за стойкой постоянно спорит с ним: «Ты же программист, а не официантка!» — ворчит он, разливая масала-чай. Там же появляется Адитья, 27, сын владельца соседней аптеки, который приходит «забыть» зонт и часами сидит с ноутбуком,
Рави, парень из промзоны Мумбаи, чинит старые скутера в крошечной мастерской возле рынка Кроуфорд. Его клиенты — разносчики овощей, уличные торговцы, водители рикш. Однажды к нему подкатывает Аарти, студентка медколледжа в потёртых джинсах и с царапиной на крыле своего красного Vespa. "Ты уверен, что справишься? Это подарок брата", — говорит она, вытирая пот со лба. Рави, не отрываясь
В Мумбаи, в переулке за рынком Кроуфорд, 19-летний Раджа натыкается на раздутое тело в сточной канаве. Рядом — пустая бутылка из-под *пахты*, обрывки газеты с заметкой о пропаже девочки из школы Св. Анны. Его соседка Мира, студентка-медик, в грязном халате с пятнами куркумы, тычет пальцем в синяк на шее трупа: «Смотри, форма — как от медного кольца. У Сахила, того торговца специями, такое же
Арджун ковыряет веслом в илистой воде Кавери, пока отец Рави перебирает сети на берегу. «Опять пусто?» — Рави бросает окурок в костер из сухих кокосовых листьев. Арджун молчит, глядя на пластиковые пакеты, запутавшиеся в корнях манговых деревьев. Вечером, за рисом с карри из горькой дыни, Пранав стучит в дверь: «Слухи правда — у Шивджипурама грузовики с бетоном». На рассвете у пристани появляются
Моника, 25 лет, переезжает в крохотную квартиру на окраине Мумбаи после ссоры с отцом-автослесарем. Каждое утро она толкается в переполненном автобусе №47, прижимая к груди папку с эскизами — она рисует рекламу для местного агентства «Starline». На третьей неделе сталкивается лбом с Авиком, новым соседом, который таскает по лестнице коробки с книгами по квантовой физике. «Ты хоть знаешь, что
Раджеш, парень из деревни под Амритсаром, возвращается из Мумбаи после увольнения с фабрики. В рюкзаке — потрёпанный блокнот с расчётами долгов отца, Суриндера, который копит деньги на операцию сестре. В автобусе он спорит с кондуктором из-за переплаты за билет: «Ты же видел — сдачу не было!» Дома отец чинит старый мопед, даже не поднимая головы: «Опять без работы? Лучше бы в лавке помогал». На
Лаал с детства хромал на левую ногу из-за полиомиелита, но каждое утро помогал матери Сарите развешивать мокрое белье во дворе их глиняного дома в Амритсаре. "Сынок, принеси-ка асафетиды из лавки", — кричала соседка миссис Шарма через забор из колючей проволоки, пока Лаал чистил ржавый велосипед отца. В школе одноклассник Раджу воровал его ланч-бокс с паратхами, пока учитель математики
В переулках Дхарави, среди мастерских по ремонту часов и лотков с облезлой краской, 19-летний Рави копил рупии в жестяной банке из-под печенья. Его соседка Мира, торгующая чаем с кардамоном у рынка, спросила: *«Опять на лекарства матери копишь?»* Он промолчал, вытирая пот с виска, — на самом деле деньги предназначались для подпольного микрокредита рыбаку Санджею, чью лодку конфисковали за долги.
Пакка, 27-летний копирайтер из агентства «Старлайт» в Мумбаи, втирает потные ладони в джинсы, пока клиент из Дели кричит в Zoom: «Мне нужен *вайб*, а не ваши умные слова!». На столе — три пустых стаканчика от масала-чая, в углу экрана мелькает Мира, арт-директор, рисующая каракули в блокноте. «Вы же продаете чай, а не сандалии с гвоздями, — Пакка перебивает тишину, — Давайте снимим старика,
В Мумбаи, на переполненном рынке Кроуфорд, 23-летний Аджай Шарма торгуется за пачку дешевых сигарет с продавцом-пенджабцем. Его младшая сестра, Прия, в рваном школьном платье, прячет под прилавком контрабандные лекарства для матери-астматика. По вечерам они слушают хриплое радио в однокомнатной хрущевке: «Полиция снова обыскивает трущобы Дхарави — ищут того парня с татуировкой кобры», — шепчет
В заброшенном шахтерском поселке под Дханбадом 18-летний Аджай ковыряет потрескавшуюся землю палкой, выискивая куски угля. Его мать, Шанти, стирает в жестяном тазу застиранные комбинезоны, кричит через двор: «Собирай вещи — завтра в школу!» Он морщится, зная, что вместо уроков пойдет с отцом, Ракешем, в незаконную штольню — там платят 200 рупий за мешок. По вечерам у лавки с паанами Аджай