Лена, девятнадцати лет из Гамбурга, три раза в неделю ездит на велосипеде в приют для бездомных собак на окраине Берлина. Её сосед по общежитию, Марко, парень с татуировкой лисы на запястье, ремонтирует старую школу в Шпандау: снимает краску со стен шпателем, ворчит, что вместо волонтёрства мог бы подрабатывать барменом. «Ты же сам выбрал экологию вместо денег», — напоминает София,
Летом в Берлине Лиза, 22 года, моет чашки в кафе *Kreuzberg Echo*, пряча наушник под фартуком. Её сосед Макс, в рваной куртке, рисует в углу эскизы мостов, которые никто не заказывает. «Ты опять забыл вынести мусор», — бросает Лиза, вытирая пенку с кофемашины. Он хмыкает: «Лучше скажи, когда перестанешь бояться спеть на открытом микрофоне». По вечерам они крадут ягоды с кустов в парке
Лиза Мюллер, 28 лет, топчет грязный снег у входа в заведение *Zum Goldenen Schnitzel* в восточном Берлине. В руках — счет за аренду, просроченный на три месяца. Шеф-повар Оскар, ее отец, режет капусту в задымленной кухне, бормоча: «Раньше тут очередь стояла до трамвайных рельс…» Через неделю Лиза вешает на дверь объявление «Ищем инвестора», а на следующий день сталкивается с Томасом Беккером —
Лиза Мюллер, студентка архитектурного факультета, обнаружила в подвале берлинской квартиры деда старую коробку с письмами на русском языке. Ее сосед по общежитию, Йонас Беккер, сын местного антиквара, помог перевести обрывки фраз: «_Если ты это читаешь, я не вернулся с Востока…_» На кухне, заваленной чертежами мостов, они спорят о смысле найденного — Лиса настаивает на поездке в Дрезден, где дед
В заросшем ботаническом саду под Буэнос-Айресом Лукас, 17-летний инженер-самоучка, чинит сломанный дрон, пока его сестра Мариана собирает образцы мутировавшей флоры. «Смотри, тут корни светятся», — бормочет она, протирая стеклянную колбу о потертый фартук. Их напарник, пожилой эколог Хорхе из Сан-Паулу, разбирает ящики с семенами, помеченными красным крестом: «Эти высадят в Берлине, если Рената
В старом берлинском районе с облупившимися фасадами Лиза Мюллер, 17 лет, разбирает коробки в подвале семейного дома на Шиллерштрассе. Ее брат Томас, 19, чинит сломанный мотоцикл «МЗ» во дворе, пачкая руки в мазуте. «Смотри, тут папины письма из больницы», — Лиза протягивает пожелтевший конверт с печатью клиники «Шарите». Томас вытирает ладонь о рваные джинсы: «Он же запрещал их открывать». В углу
Эмиль, хозяин заведения с выцветшими шторами на улице Риволи, каждое утро протирал стойку от пыли, смешанной с кофейной гущей. Софи, бариста в клетчатом фартуке, переставляла чашки с трещинами, ворча, что клиенты ворчат из-за тишины. По четвергам приходила мадам Леблан — заказывала эспрессо, садилась у окна и шептала, что раньше тут играли аккордеонисты. Эмиль отмахивался: *Музыка — это для
Лукас чинит мотор в полуподвальном гараже на окраине Берлина, когда получает смс от незнакомого номера: *«Завтра в 10 у станции Зоопарк. Не проспи»*. Он стирает масло с рук тряпкой, пахнущей бензином, и молча показывает телефон коллеге-поляку. «Опять эти твои темные истории», — хмыкает тот, затягиваясь сигаретой у разбитого окна. На следующий день Лукас видит Элену — девушку в кожаной куртке,
Лена Шульц, 27 лет, работает в прачечной на углу Берлин-Шёнеберг. Каждое утро она развешивает чужое белье под треск радиоприемника, ворча: *"Опять носки без пары. Как будто люди специально их теряют"*. В обеденный перерыв забегает ее соседка по общежитию, Софи, с пакетиком марципановых конфет. *"Ты опять забыла поесть?"* — тычет она в Лену коробкой супа из автомата. Вечерами
Фанни Лэй, 23 года, работает младшим архивистом в лондонской библиотеке Ист-Энда. Ее находят в подвале среди коробок с письмами 1940-х: потрепанные конверты, чернильные пятна, запах плесени. В углу — разбитая фарфоровая чашка с инициалами «E.B.», которую она случайно задевает локтем. «Опять эти крошки от печенья повсюду», — бормочет она, вытирая пальцы о коричневый фартук. Встречает Карла
Карл Шульц спит в разваленном гараже за автосервисом на окраине Берлина. Утром он копается в мусорных баках у пекарни на Лихтенрадерштрассе, выуживая черствые булочки, пока владелец Эрих не гонит его метлой: «Опять ты тут, старый крот! У меня крысы от твоей вони разбегаются». В кармане рваной куртки — потрепанная фотография: Карл лет двадцать назад, в спортивном костюме, на пьедестале
Лена Шульц, 27 лет, перебирает коробки в подвале берлинской хрущёвки после смерти бабушки. Под слоем пожелтевших фотографий Кёльна 80-х она находит конверт с билетом на поезд Берлин-Париж 1993 года и письмом на смеси немецкого и французского: *«Если вернёшься, спроси у Жерара про сиреневый чемодан. Он всё ещё у Мориа»*. На работе в городской библиотеке коллега-архивариус, тыча в штамп с адресом