Люк, 27 лет, разгружал коробки с шоколадом на складе в Антверпене, когда получил смс от сестры: «Мама опять упала. Нужны деньги на сиделку». За углом, в кафе *De Zwarte Kat*, его подруга Эмили, официантка, вытирала стойку и спорила с хозяином-фламандцем: «Vous me deviez 200 евро за сверхурочные!» — ее французский резал слух посетителям. Люк, пряча потрепанный кошелек в карман куртки, решил
Эмма, в потёртом синем рюкзаке с нашивкой группы «The Kooks», каждое утро пробирается через шумный рынок Жан-Талон, чтобы успеть на автобус до школы в центре Монреаля. Её сосед Лука, парень с гитарой за спиной и вечным пятном от кофе на рубашке, подкалывает: «Опять проспала? Через месяц вылетишь, как прошлый семестр». В квартире над кафе «Ла Виктуар», где она живёт с матерью-официанткой, пахнет
В горной долине Сен-Жиль-дю-Лак на границе Франции и Бельгии находят изуродованное тело студентки Элоди Вигье: левая рука отрублена, на спине вырезан символ, похожий на переплетенные руны. Комиссар Реда, угрюмый сорокалетний детектив с привычкой жевать мятные леденцы, замечает в протоколе вскрытия аномалию: в легких жертвы — следы редкого грибка, встречающегося только в подземных лабораториях.
В пригороде Антверпена 17-летняя Лотте Ван дер Стелл каждое утро чинит велосипедную цепь у старого сарая за домом, пока её младший брат Брам доедает бутерброд с сыром и горчицей. Их отец, Якоб, работает на судоремонтной верфи, но после исчезновения жены перестал замечать сколы краски на дверных косяках и пустые бутылки *Jenever* в мусоре. Лотте находит в его куртке билет на поезд до Амстердама с
Антуан замечает, что Мари стала чаще задерживаться в парижском офисе на улице Риволи. В четверг он находит в её сумке чек из брюссельского кафе «Le Sablon» с пометкой *«два эспрессо, круассан с миндалем»* — Мари ненавидит миндальную выпечку. В метро она ворчит на смс от коллеги Люка: *«Завтра в 11? Тот же столик у окна»*. Антуан проверяет её расписание — встреч нет. В субботу он едет за ней на
Жорж, 22 года, моет полы в кафе *La Brume* на окраине Монреаля. Каждое утро он спотыкается о треснувшую плитку у входа, а барменша Люси бросает ему смятый чек: «Опоздал на семь минут. Хочешь, чтоб старик Жирар тебя выгнал?» По вечерам Жорж рисует комиксы в съемной комнате над ветеринарной клиникой, где окно не закрывается из-за слоя старой краски. Соседка Марго, студентка-биолог, иногда
Чоу, с потрескавшимися губами от жары, прижимает к груди Сохима, пока солдаты гонят их из Пномпеня. «Куда мы идем?» — шепчет мальчик, цепляясь за её саронг. «Молчи», — резко обрывает она, замечая, как у охранника дрожит палец на спуске автомата. В трудовом лагере под Такео Чоу крадёт горсть риса, заворачивая в обрывок газеты с портретом Пол Пота. «Северная зона… дети там», — бормочет старик,
Эмиль, 27 лет, копался в ржавом «Пежо» в своей мастерской на окраине Парижа, когда получил смс от сестры: *«Папа опять исчез. Проверь склад»*. На старом складе за авторынком он нашел коробку с фотографиями 90-х — родители в свитерах с оленями, детская коляска с чужой биркой. В баре «Ле Маршанд» Эмиль потягивал эль, пока Лена, его соседка-студентка, тыкала в фото пальцем: *«Это же район Брюсселя!
Эмиль, худой парень в потёртой кожаной куртке, разбирал ноты в подвале стокгольмского кафе *Kaffebröd*, когда Лукас, его сосед с рыжими волосами до плеч, втиснулся в дверь. «Слушай, тут один тип с Германии ищет музыкантов для гастролей. Платят в евро, — Лукас щёлкнул зажигалкой, не закуривая. — Только багаж придётся возить самим. Говорит, инструменты хрупкие». На следующий день Эмиль тащил чёрный
В Марселе 17-летняя Айрис подбирает на блошином рынке треснувший медный амулет с символом спирали. Через три дня она просыпается от ожога на груди — узор с артефакта теперь отпечатан на коже. «*Ты видела восход за горами?*» — спрашивает её бабушка-цыганка, перебирая карты Таро, но девушка скрывает метку. Тем временем в Брюсселе студентка-физик Лена вычисляет аномальные всплески солнечной
В пригороде Брюсселя, в полуразрушенном доме с облупившимися обоями, Анна, 27 лет, архивистка в очках с толстыми линзами, находит в подвале деревянный ларец. Внутри — перевязанные бечёвкой письма на старофламандском и клык, обёрнутый в газету 1983 года. На кухне, задевая коленкой расшатанную дверцу шкафа, её брат Лукас, безработный музыкант, роняет: *«Это ж чертовски пахнет болотом. Выбрось»*.
Лука, худой парень в рваной джинсовке, каждое утро красил граффити на стене заброшенного завода в Антверпене. Его подруга Софи, в зеленой куртке с нашивками экоактивистов, собирала пробы воды из канала — там плавали мертвые рыбы с белесыми жабрами. «Опять этот запах, — она сморщила нос, доставая пробирку. — Химия. Сегодня вечером проверим лабораторию возле порта». Лука бросил баллончик в рюкзак: