В центре — Игорь Соколов, следователь из Минска, с утра до ночи копается в деле о подпольном цехе по производству фальшивых лекарств. Его жена Марина жалуется по телефону: *«Опять в детсаду спрашивали, когда папа приедет на утренник»*. Игорь игнорирует, закуривает «Приму» у подъезда пятиэтажки на Зябровке, где нашли тело фармацевта Ларисы Шустровой. В кармане жертвы — записка с адресом ветхой
Анна Морозова, реставратор с пятном от акварели на рукаве, копается в папке с документами за прилавком антикварной лавки на Литейном проспекте. Её напарник Максим, в джинсовой куртке с оторванной пуговицей, приносит из подсобки икону 18 века: *«Смотри, трещины как настоящие — даже отец Николай из Успенского собора не отличит»*. Они спорят о заказе от бизнесмена Глушкова — тот требует подделать
Лорд Эдвард Кэтермолл умирает за столом, уставленным жареной дичью и бокалами с хересом, во время званого ужина в своём загородном поместье. Джонни Рэйс, детектив-любитель в помятом костюме, замечает, что доктор Блэйк слишком быстро объявляет причиной смерти сердечный приступ. Леди Этельред, соседка с резким акцентом и неизменной сигаретой в руке, шепчет Джонни: «Слуги болтают, что перед смертью
Лайам Картер, 28-летний курьер из Манчестера, каждое утро начинает с перепачканного кофе стаканчика из автомата на углу Олдем-стрит. Его маршрут — от склада за вокзалом Пикадилли до офисных кварталов Сохо, где менеджерша Эмили с розовым ирокезом вечно ворчит: «Опять опоздал на семь минут. Хочешь, чтоб клиенты суши сушили?» Вечера он убивает в хостеле «Красный Лев», слушая, как сосед-австралиец
Кададж, высокий с белыми прядями в волосах, торопливо копался в обломках старой лаборатории под Мидгаром. Его пальцы дрожали, когда он наткнулся на стеклянную колбу с мутной жидкостью — внутри плавало крошечное существо, напоминающее эмбрион. «Они не ошиблись, — прошептал он Лоз, который, сидя на ржавой трубе, чистил нож от грязи. — Это часть *него*. Нам нужны все осколки». Где-то выше, на
Майор Бекер, с закатанными рукавами гимнастёрки, тыкает карандашом в карту, разложенную на ящике из-под снарядов. Капитан Шульц, поправляя очки, замечает: *«Песок снова забил моторы — эвакуировать два танка к вечеру не успеем»*. В углу палатки рядовой Лангер чистит карабин, бросая взгляды на радиста, который стучит ключом, принимая шифровку из Берлина. Через час Бекер едет в Каир на потрёпанном
В старом классе начальной школы Бирмингема мисс Харпер, учительница в очках с тонкой оправой, раскладывает на партах корзинки с каштанами. «Джонни, если ты отдашь Мэй три каштана, сколько у тебя останется?» — спрашивает она, поправляя синий платок на шее. Дети, в клетчатых рубашках и подтяжках, шушукаются за деревянными партами, испачканными чернилами. Мальчик с рыжими веснушками, Тоби, пытается
Лора, журналистка из Сиэтла, рылась в коробке вещей сестры Эмили, пропавшей три недели назад. На дне она нашла потрёпанный блокнот с адресом склада на 8-й авеню и записью: *«Исайя сказал — только через боль придёт свет»*. В кафе за углом Лора показала записи коллеге Джен, тыкая пальцем в залитую кофе страницу: «Смотри, здесь каждый вторник отметки. Она ходила туда даже после увольнения с работы».
Шикха, врач из клиники в Сакарпуре, обнаружила, что её младшая сестра Наташа не вернулась после вечеринки в клубе *Blue Lotus*. В комнате Наташи нашли рваный конспект по биохимии, тюбик помады *Lakmé* с отпечатком чужой губы и билет на автобус до Харьяны. «Она говорила о каком-то Рохане из колледжа, — шипела Шикха, листая WhatsApp-переписку сестры, — но его номер теперь не отвечает». Инспектор
В Чикагском пригороде биохимик Лена Картер замечает аномалии в анализах крови пациентов из клиники, где работает. Её сестра Майя, медсестра, тайком передаёт образцы с пометкой «Project Greyhill» — так называется заброшенный военный объект в Неваде. В пробирках Лена находит микроскопические металлические частицы, которые двигаются сами по себе. Когда она звонит Майе, та в панике шепчет: «Они уже
Лина, 23 года, работает в круглосуточной аптеке на окраине Чикаго. После полуночи к ней часто заходит Джейкоб, друг детства, теперь студент-биохимик, с потрепанным рюкзаком и пятнами реактивов на рубашке. «Слышь, эти таблетки от бессонницы — хрень полная, — бросает он, ковыряя вилкой чизкейк из автомата. — В лаборатории крысы на новом препарате три дня не спали, потом сдохли. Думаешь,
Рафик просыпается в шесть утра под гудение вентилятора, который едва справляется с влажным даккским зноем. Его жена Амина уже месит тесто для роти на кухне, а сын Карим кашляет в углу комнаты, завернувшись в потертое одеяло. На фабрике по пошиву джинсов Рафик получает выговор от менеджера Хасана: «Опять опоздал? Следующий раз — вычет из зарплаты». В обеденный перерыв он делится лепешкой с
