В Муссури, на задворках заросшего сада, старик Пракаш коптит рыбу над дымящимися углями. Его дочь Мина рубит тыкву на крыльце, брызги сока пачкают синее сари. «Там кто-то ходит под домом», — бормочет Пракаш, вслушиваясь в шорохи под полом. Внук Раджу смеётся: «Это мангусты, деда!» — но к утру на глиняном полу появляются отпечатки босых ног, слишком крупных для ребёнка. В углу кладовки Пракаш
В Редмонде, штат Орегон, 27-летняя Эмили Кларк моет стойку в баре «Железный Ключ», когда замечает, что третий клиент за неделю умирает с синими прожилками на шее. Её младший брат, Джейкоб, фармацевт из аптеки «Гринвей», приносит ей коробку с пузырьками без маркировки: «Босс заставил развозить это вместо обычных таблеток. Черт знает, что внутри». На следующий день Эмили находит такой же пузырёк в
В старом лондонском доме с облупившимися обоями 12-летняя Эмили Картер нашла под половицей письма от незнакомого солдата. «*Если ты это читаешь, я уже не вернулся из-за холма за церковью Святого Луки*», — было написано дрожащим почерком. Ее брат, Джек, работавший подмастерьем в доке, сначала отмахнулся: «Опять чьи-то глупости сохранились». Но когда Эмили на карте 1802 года обнаружила, что церковь
В заброшенном поселке под Норильском геолог Игорь Савельев копался в старых картах, пока не наткнулся на пометку «Объект-17» в дневнике отца. Его напарница Катя, закуривая на морозе, тыкала в ржавый компас: «Твои предки тут ртутью травились, а ты веришь в их сказки?» Они пробирались через развалины обогатительной фабрики — Игорь шарил фонарем по трещинам в бетоне, выискивая метки 60-х годов. В
В пригороде Торонто, 16-летний хоккеист Джейк Моррисон просыпается в комнате, заваленной журналами по балету, с розовыми шторами. Его голос звучит слишком высоко — это тело Эмили Картер, тихой одноклассницы из параллельного класса. В это же время Эмили, в мышцах Джейка, пытается не раздавить кружку с кофе в гараже, где он обычно чинил старый мотоцикл. «Ты вообще слышишь себя?» — рычит она в
В маленьком городке Аугсбург кузнец Антон Гебхардт чинит сломанный плуг, когда к нему врывается дочь Лена. Её платье в грязи, в руках пучок сушеной бузины: "Отец, у мельника Ганса нашли черные пятна под мышками. Соседи уже несут доски, чтобы заколотить их дом". Антон вытирает пот с лица, бросает щипцы в горн. Через час он стоит у лавки аптекаря Марты, где спорят о "воздушных
Софи, парфюмерша из Берлина, копается в коробках с записями отца в своей тесной лаборатории. В углу дымится кофе, кот Мориц спит на подоконнике, придавленный старыми журналами с формулами. «Ты копаешь не в ту сторону, — бросает Томас, бывший коллега отца, указывая на зачёркнутую страницу. — Он помешался на этом аромате. Говорил, что в нём… страх». Софи находит обрывок письма с адресом аптеки в
Анри, печатник из парижского квартала Бельвиль, каждое утро заворачивал в газету *Le Monde* теплые круассаны для соседки Эмилии. Она шила шторы в мастерской над кафе «Ла Шевр», где хозяин Жан-Клод вечно спорил с поставщиком сыра: «Твой бри пахнет, как носки после марафона!» Однажды в стене между их комнатами появилась трещина — не глубже мизинца, но из нее тянуло сыростью и звучал далекий вальс.
Лиза Морган, детектив из Чикаго, после развода переезжает с дочерью-подростком Эллой в Ривертон — городок, где улицы пахнут хвоей, а на фасадах домов трескается краска. Их новый дом, купленный за бесценок, заполнен старинными зеркалами: овальное в прихожей с позолотой, треснувшее в ванной, огромное в гостиной с резной рамой. Элла, рисуя в блокноте кота, бросает: *«Тут даже воздух старый, как из
В Гданьске, на переполненном рыбном рынке, Казимир "Казик" Вольски замечает потёртый чемодан под прилавком у старухи-продавщицы. Внутри — пачка писем на английском с подписью "Э.Г." и схема портовых складов. Он звонит напарнице, Лоре Бэнкс, которая в это время чинит мотоцикл в гараже на окраине Лондона: «Тут не только селёдкой пахнет. Приезжай, пока Гжесяк не слил инфу
Лукас, худой парень в очках с треснувшей оправой, разгружал коробки в подвале книжного магазина на улице Руа-да-Консоласан. Запах плесени смешивался с ароматом жареной мукикиры от уличного ларька. В ящике с бракованными изданиями Машаду де Ассиса он нашёл VHS-кассету без этикетки. "Старьё. Могли выбросить", — пробормотал хозяин лавки, Жоао, вытирая пот с лысины газетой. Вечером, в своей
Скарлет, 22 года, в рваных джинсах и с фиолетовым мелированием, устраивается няней к семье Брукс в бруклинскую квартиру с видом на пожарную лестницу. Софи, 12 лет, тычет в телефон, игнорируя просьбу вынести мусор: *«Моя прошлая няня разрешала мне ставить сториз во время уборки»*. Зак, 8 лет, в костюме супергероя, требует немедленно найти пропавший кроссовок с мигающими шнурками — позже он
