В приморском городке Бэйридж Лила, официантка в забегаловке "Марлин", находит в багажнике ржавого пикапа брата Маркуса окровавленную рубашку с вышитой меткой судоверфи. Маркус, обычно тихий механик, три дня не появляется дома, пахнущем плесенью и старыми рыболовными сетями. «Ты везешь мусор или прячешь трупы?» — Лила тычет в пятно хлоркой, пока брат молча курит на крыльце. На следующее
Ларс, адвокат с мешками под глазами от недосыпа, сидел в своём кабинете на Репербане. За окном гудел порт, а в микроволновке крутился вчерашший берлинский пончик. В дверь ворвался Йенс, детектив в помятом плаще, швырнул на стол папку с выцветшей надписью «2003»: «Слушай, тут в деле про утопленницу в Альстере — отчёт о вскрытии исчез. Копы тогда замяли, но я уверен — это не самоубийство». Ларс
Вира, медсестра с потёртым пленкой бейджем, каждый день протирала спиртом руки после смены в городской больнице Ченнаи. Её отец, Говинда Рао, сидел в инвалидной коляске у окна их хрущёвки, перебирая чётки — диабет забрал ноги два года назад. На третьем этаже, в палате 307, умер Пракаш, пациент с панкреатитом. Вира помнила, как вколола ему инсулин, а через час нашла тело с синими губами. «Сестра,
Майк Карвер, детектив с подтянутой левой ногой после старой пулевой раны, разбирает бумаги в конторе шерифа городка Блэк-Пайн. На столе — фото убитой Дженны Рид, местной официантки из *The Rusty Spoon*, и коробка её вещей: потёртый блокнот с цифрами вроде «$12,500 — 03/15», ключ от сейфа и чек из аптеки на тест. «Она знала, что влипла, — бормочет Майк, перебирая записи. — Почему не пришла ко
Джейкоб, с обветренным лицом и армейским рюкзаком, приезжает в Харперсвилл на похороны отца. Брат Нейтан встречает его у покосившегося сарая: «Тебе хватило совести вернуться?» В гостиной, пахнущей нафталином, они находят неоплаченные счета за электричество и письмо о банковском аресте ранчо. Джейкоб ковыряет ножом трещину на кухонном столе: «Продадим стадо. Выкупим землю». Нейтан хлопает дверью,
Лиам Кроули, 23 года, каждую ночь моет полы в *Red Lantern Café* на окраине Чикаго. Его квартира на третьем этаже старого дома пахнет плесенью и сигаретами, а на столе рядом с микроволновкой валяются обрывки газетных статей о пропавших без вести. Однажды утром, разбирая коробку с просроченными круассанами, он находит ключ-карту от заброшенного склада у реки. «Чёрт, опять чьи-то шутки», — бормочет
Лейла ковыряла заусенец у старого терминала в заброшенном ангаре, пока Рик тыкал пальцем в голограмму с координатами. "Тут, между мусорными орбитами. Эдриан говорил, там спрятан чип с данными корпорации «Сфера»", — бормотал он, поправляя очки с треснувшим стеклом. Они обменялись взглядом, когда на записи с камеры увидели лицо брата Лейлы — Кая, прикованного к аппарату в лаборатории с
Лина, в растянутом свитере с кофейными пятнами, толкает дверь подъезда на улице Биргеръярлсгатан. В кармане — смятый список адресов: "Квартира 3B, старик Свенссон, требует ремонта труб". На лестничной клетке пахнет плесенью и жареным луком. Сосед снизу, Эрик в засаленных джинсах, преграждает путь: «Опять ваши рабочие грохочут в шесть утра?» Лина переминается с ноги на ногу, мямлит про
Лиза, 28 лет, копирайтер из Сиэтла, получает письмо от незнакомого юриста Карлоса Монтеро. В конверте — ключ от дома в Пуэрто-Вьехо, Коста-Рика, и фото её покойной бабушки с мужчиной-негром в военной форме. Она бросает проект по рекламе экопродуктов и летит в Центральную Америку. В доме с треснувшими ставнями находит коробку писем 1970-х: бабушка, Ольга, просит солдата Эмилиано «не писать
Рави, худощавый студент из ветхого общежития в Дели, подрабатывал разносом чая в лавке у вокзала. Однажды, протирая стойку, заляпанную пятнами куркумы, он услышал обрывки разговора двух мужчин в грязных куртах: «Если Шива не вернёт долг к полнолунию, его кости сольют в Ямуну». На следующий день соседка Мира, чьи волосы всегда пахли маслом амлы, ворвалась к нему в комнату с потрёпанной
Марина, 17 лет, живет в облупленном доме на окраине Череповца. Каждую ночь она просыпается от запаха паленой ткани — простыни под ней обугливаются, оставляя на матраце желтые пятна. После третьего пожара бабка Агафья, растирая гусиным жиром ожоги на руках, шипит: «Опять дьявольщина! Сожрешь нас, как церковь в Сокольниках». В школе одноклассники тычут пальцами в ее рваный рюкзак: «Смотри, Бендер,
Шиврадж выгружает чемодан из ржавого автобуса на окраине Рампура — пыль щиплет глаза, крики торговцев лепешками смешиваются с рёвом мотора. В аптеке за рынком он замечает Свати: девушка в выцветшем сари пересчитывает блистеры с таблетками, её пальцы быстро скользят по полкам. «Ты же собирался строить мосты в Мумбаи, а не торчать здесь», — хрипит отец за ужином, разминая пальцами лепёшку. На
