В Каире врач Амир замечает, что пациенты в его клинике жалуются на одинаковые симптомы: температура под 40, глаза с желтыми прожилками. В аптеке на углу улицы Аль-Муиз аптекарь Мохамед ворчит, проверяя сроки годности жаропонижающих: «Сегодня третья партия за час — все с ознобом и агрессией». Сестра Амира, Лейла, учительница в школе для девочек, замечает, как десятилетняя Аиша царапает парту
В Мумбаи, в лабиринте Дхарави, 17-летний Радж таскает мешки с пластиковым мусором на фабрике «Шри Лакшми». После смены он спешит к рынку Кроуфорд, где его друг Амит в рваной кепке подрабатывает «разборками» — дерёт стульями в подпольных боях за пачку рупий. «Мама снова кашляет кровью», — бросает Радж, разглядывая синяк под глазом Амита. Тот сплёвывает красный бетель в лужу: «Зря ты влез в драку с
В порту Одессы Винченцо Кало, затянутый в кожаную куртку, разминает затекшие пальцы, пока грузчики выгружают ящики с помидорами. «Креветки замороженные, как договорились», — бросает он украинцу в оранжевой жилетке, который щелкает ножом по скотчу. Тот молча кивает, доставая из кармана ключи от склада на Подоле. Параллельно в Палермо дочь Винченцо, Мария, красит губы перед зеркалом такси, пока
В булочной на улице Ракоци Андраш, детектив с мешками под глазами, разглядывает пятно кофе на конверте. Внутри — фотография Ласло, 16 лет, пропавшего после тренировки по водному поло. "Опять район Обуда", — бормочет он, замечая на снимке синий шарф, идентичный тому, что был на другом мальчике три года назад. На трамвайной остановке у моста Эржебет пожилая продавщица семечек тычет
Ли Мин вернулся в деревню Хэйтан после пяти лет учебы в Нанкине. У дома его встретил старик Ван, сосед с облупившейся трубкой в зубах: «Твоя бабушка два дня как в городе у врача — ревматизм скрутил. А в лесу беда: корни женьшеня повыдергивали, будто кабаны рылись». За спиной Вана дымилась жаровня с бататом, а в воздухе висел запах сосновой смолы и влажной земли. Ли Мин, не заходя в опустевший
Джейк, 27 лет, разгружает коробки с замороженными креветками на кухне суши-бара *Blue Fin* в Сан-Диего. Его сестра Миа, в розовой кепке с выцветшим логотипом корейской поп-группы, ворчит, пока режет авокадо: «Опять клиент вернул роллы — говорит, рис как картон». За соседним столом Лиза, студентка-стажёр с татуировкой морского конька на запястье, роняет поднос с чашами для рамэна. Звяканье фарфора
Лора приезжает в Альберту на похороны дяди, застает отца, Джека, за разговором с застройщиками в пыльной конторе с картой участков на стене. «Ты думаешь, я десять лет коров доил, чтобы ты тут офисы ставил?» — хрипит Джек, стуча кулаком по столу. Лора находит в сарае старые фотографии: мать на фоне сгоревшего амбара, брат-подросток с разбитой губой. Вечером за пивом в «Лосе» местный гид Томми
Алиса, с волосами, стянутыми в небрежный пучок, протирала зеркало в зале с отслоившимся паркетом. За окнами — промозглый питерский дождь, а из коридора доносился треск автомата, выдававшего кофе с привкусом горелой гущи. «Снова на *пальцы* давишь, а не на свод, — бросил Виктор Сергеевич, поправляя шарф на шее. — Ты хочешь к двадцати годам превратиться в инвалида?» Ирина, её соседка по общежитию с
Джейк рылся в гараже, выискивая старый воск для доски. На полу валялись обрывки мокрых гидриков, пахло солью и резиной. "Ты опять сломал крепление?" — Лила в дверях держала два кофе в стаканчиках, на её лодыжке краснел свежий след от лиша. Они торопились к пирсу до прилива, но Майло уже звонил трижды: бар "Прибой" залило ночным штормом, пол в щепках, а вечером должны быть
Лука, 23 года, разгружает ящики с персиками на семейной ферме под Бари. Каждое утро он проезжает на ржавом «Пиаджо» мимо заброшенной церкви Сан-Марко, где София, студентка-архитектор из Милана, измеряет трещины в стенах для реставрации. «Ты опять перекрыла дорогу своими треножниками?» — кричит он, когда она ставит штатив на узкой via Garibaldi. Она бросает ему перезрелый помидор с рынка, не
Майя, 27-летняя графический дизайнер, застряла в своей однокомнатной квартире в Бруклине с двумя кошками и сломанным кондиционером. По ту сторону тонкой стены — Итан, 30-летний бармен без работы, который целыми днями ремонтирует гитару, доставшуюся от отца. Они впервые столкнулись в лифте, когда Майя пыталась вынести мусор в пижаме с принтом единорогов, а Итан держал пакет с замерзшими буррито.
Аяко, вчерашняя офисная работница, просыпается в теле Лилианны — второстепенной злодейки из её любимой RPG. Вместо бархатного плаща на ней потрёпанный кожаный доспех, пахнущий овечьим жиром, а в кармане завалялась записка: *«Убей Рэна до заката, иначе твоя душа рассыплется»*. Она вспоминает, как в оригинале Лилианну разрывали псы на свалке за городом Кириноко, и решает сломать сюжет. В лавке
