Эмир, инженер с облупившейся краской на часах, каждое утро толкается в метро до Маслака, проверяя чертежи моста через Босфор. Его соседка Айше, пахнущая кофе и масляной краской, работает официанткой в кафе у пристани Кадыкёй. «Снова забыл выключить плиту?» — бросает она, когда дым из его окна смешивается с запахом жареных каштанов с улицы. По вечерам они сидят на ржавой скамейке у парома, делятся
Янне, Рой и Эльви торчат в Рованиеми, пытаясь раскрутить свой мелкий бизнес по доставке грузов на снегоходах. Янне вечно ворчит на поломанный компас: «Опять север показывает как юг — может, мы уже в Швеции?» Эльви, закутанная в старую оленью шкуру, торгуется с саамским рыбаком за бочку трески — расплатиться надо за аренду домика. Рой тем временем чинит генератор, ругаясь на проводку, которую,
Лилиан, с шрамом через левую бровь, чинит дырявую палатку цирка в промозглом пригороде Манчестера. Рядом Джекоб, его руки в синих татуировках-улитках, разгружает ящики с гнилыми овощами для «ужина»: «Опять картошка с плесенью?» — бросает он, пнув ящик ногой. Эмили, девчонка с перепончатыми пальцами, крадёт у торговца газеты — ищет заметки о пропавших артистах из труппы. Ночью, у костра из старых
Эмиль, 22 года, подрабатывает в стокгольмской библиотеке «Атенеум», раскладывая потрёпанные детективы и учебники по психологии. После смены заходит в кафе «Бритт» на Васагатан, где Линнэя, его соседка с рыжими прядями в волосах, рисует в блокноте кривые деревья. «Опять не спишь?» — тычет она в синяки под его глазами. Он отмахивается, достаёт из рюкзака свёрток с фотографиями: старый мост через
Николас, рыжий мальчик в потёртой синей куртке, каждое утро проверял самодельные ловушки за сараем — банки с мёдом, сети из бабушкиного вязания. "Опять только следы на снегу", — бурчал он, вытирая нос варежкой. Его друг Тоби, толстая такса, грыз ледяную сосульку у крыльца, пока Николас спорил с соседкой Лизой: "Эльфы не возят подарки, это родители!" — "А кто тогда разбил
Джейкоб Грейсон, 28 лет, живет в однокомнатной квартире в Лос-Анджелесе с видом на мусорные баки. Каждое утро он берет старый макбук в кофейню *Bean There* на Сансет-бульвар, где заказывает двойной эспрессо и пишет фанфики по вселенной «Космических мстителей». Бариста Марко, зная распорядок, подмигивает: «Опять Салли Кармайкл спасет галактику от зомби-динозавров?» На промо-ивентах для киностудии
Рон Госсенс, затянутый в потрёпанный кожаный костюм, каждое утро начинает с проверки старого фургона, где хранит самодельные взрывпакеты и проклеенный скотчем страховочный трос. Его девушка Линда, парикмахерша из Утрехта, кричит из кухни: «Опять в гараже ковыряешься? Ханнес звонил — хочет, чтобы ты на стройке в Алмере машинку перепрыгнул. Говорит, заплатит три сотни, если не сломаешь кран». Рон
Анхела, швея из мадридского района Лавапьес, каждый вечер штопает подолы на машинке «Зингер» под треск радиоприёмника. Её муж Карлос, таксист с неизменной сигаретой за ухом, считает мелочь из бардачка: «Если завтра возьму тройной заказ в аэропорт, хватит на ремонт глушителя». Их дочь Амалия, 12 лет, находит в чулане коробку с куклой в кружевном платье — бабушкина реликвия. Вечером кукла шевелит
Лиза торопливо закручивает крышку термоса, пока младший, Йонас, ковыряется в рюкзаке в поисках пропавшей тетради. «В школе спроси у фрау Вебер — может, в классе осталась», — бросает она, сдвигая в сторону пачку неоплаченных счетов. На кухне пахнет свежей штукатуркой: неделю назад водопроводная труба лопнула, залив соседей снизу. Подрядчик Марко, друг ее брата-безработного, тянет с ремонтом.
Михалина Вислоцкая, гинеколог из Варшавы, колесит по польским деревням в потрёпанном белом фургоне, пытаясь учить женщин основам контрацепции. В Залесье местные бабушки шипят вслед, крестятся при виде её плакатов с изображением матки, а молодые жёны украдкой приходят на лекции в заброшенный клуб. «Ты хочешь, чтобы меня сожгли на костре?» — бросает она мужу Анджею после того, как священник о.
Джон, рыжий парень в рваной косухе, сбегает из Веллингтона на старом *Holden Commodore* после того, как разбил витрину магазина, украсив граффити фразой *«Свиньи не летают»*. Его подбирает Мэй, студентка-биолог с татуировкой какапо на запястье, которая прячет в багажнике ящик с украденными лабораторными пробирками. «Ты везешь контрабанду или просто псих?» — спрашивает она, разглядывая его синяк
Кит, с загорелыми плечами и потёртым чемоданом, спотыкается о ракушку на пляже, пока Эмили, в соломенной шляпе с оборванными лентами, тыкает в карту пальцем: «Тут должно быть бунгало с бассейном, а не этот… сарай с паутиной». Они летели из Нью-Йорка на соседний остров, но лодочник перепутал бухты. Вместо романтики их встречает Джефф Джексон — хозяин в мятом гавайском рубашке, с кальяном в руке.
